Миссия «Меркурий»

– А что я такого сделал? – недоумевал Мишка вечером, когда никто, кроме Вовки и Майи, не хотел с ним разговаривать.

– Эх, Миша, Миша, – вздохнула Майи, впечатав в него взгляд своих огромных голубых глаз. – Про Солнечную систему ты, безусловно, знаешь много. Пожалуй, больше, чем все мы вместе взятые. Только другие ребята тоже хотят получить свою порцию похвалы. Будет лучше, если ты дашь высказаться остальным.

– Да и вообще: наши презентации – лишь одна оценка из всех, – добавил Вовка. – Помните, что говорил дядя Слава (так между собой ребята начали называть Ярослава Эдуардовича)? Они будут оценивать всякую там коммуникабельность, неконфликтность. И что нам теперь делать, если весь отряд думает, что ты выскочка?

– Подожди, Вова, – мягко осадила Майи. – Не все так плохо. Мишкины знания можно и нужно использовать. Просто делать это не так навязчиво. Девчонки задавали много хороших вопросов. Если бы Мишка немного подождал, у него был бы шанс высказаться.

– Я же не знал, что они будут задавать вопросы, – проворчал Мишка. Ему не нравилось, когда его отчитывали. Особенно если это делали посторонние, а Майи он пока еще считал посторонней, хотя ее ум и открытость и внушали ему доверие.

– Теперь знаешь, – улыбнулась она. – Ладно, сейчас это не важно. Главное – восстановить нашу репутацию. И для начала придется помириться с девчонками.

– С какими девчонками? – Мишка старательно изображал непонимание, хотя и сам знал: перед Дариной придется извиниться.

– Скоро начнутся танцы, – Майи не обратила внимания на его вопрос. – Пойдешь и пригласишь Дашу.

– Ее зовут Дарина.

– Ну вот, а говоришь, с какими девчонками. Ты же сообразительный, все понимаешь.

Вовка расхохотался.

– Что смеешься? Уловка в твоем стиле? – проворчал Мишка. – И вообще, я совсем не умею танцевать.

– Думаешь, она умеет? – Майи подмигнула Вовке, а Мишка с тоской посмотрел на Дарину. Полная, несимпатичная, она стояла в углу, старательно улыбаясь и демонстрируя во все стороны свои дорогущие брекеты.

– Ладно, – Мишка со вздохом потащился «в атаку».

– И повежливее там, – бросил ему вдогонку Вовка. – Бери пример с нашего капитана.

Мишка нашел взглядом Оскара. Тот весело болтал с очередной красоткой. Среди местных девчонок он уже успел прослыть донжуаном и, несмотря на это, пользовался у них невероятным успехом.

К глубокому удивлению Мишки, предложенный Майи ход оказался выигрышным. Три минуты позора – и дело в шляпе. Вместо того, чтобы рассказывать всем вокруг, какой он зловредный выскочка, Дарина стала описывать его как самого умного мальчика смены. А в сочетании с изменившимся поведением самого Мишки это отлично сработало. Мишка стал тактичным, вежливым, говорил, когда к нему обращались, не встревал, когда не спрашивали. И, главное, поступать так было совсем не сложно, ведь про другие планеты Солнечной системы он знал пока ненамного больше остальных: туда «Альфа Ориона» еще не долетел.

Жизнь в лагере нравилась Мишке все больше. Особенно с учетом того, что их экипаж отстрелялся первым и теперь у ребят «МиМиВо» оставалась уйма свободного времени. Мишка, Вовка и Майи проводили его вместе: гуляли, разговаривали, подсматривали за другими экипажами и отрядами. Майи рассказывала всякие сплетни. В этом она чем-то напоминала Веронику. «Наверное, все девчонки такие», – думал Мишка. Правда, манера сплетничать у Майи, пожалуй, отличалась. Она не рассказывала о пустяках, больше рассуждала о каких-то, как она выражалась, «стратегических» вещах: кто чем увлекается, где учится, к чему готовится, чего добился. Почему-то много говорила о родителях, но исключительно о чужих. Свою маму вспоминала редко. Об отце и вовсе предпочитала не упоминать. Хотя послушать про отношения в полуяпонской семье мальчишкам хотелось. Еще Майи много читала. Причем Мишка ни разу не видел у нее в руках художественную книгу. Сам он наряду с астрономией, физикой, математикой увлекался и хорошей фантастикой. Вовка любил брутальное фэнтэзи. А здесь – все время какой-то научпоп[30]. Однажды Мишка спросил об этом у Майи. Она улыбнулась и сказала:

– А зачем? Наш собственный мир фантастичнее любых выдуманных миров. Законы физики удивительнее законов магии. Жизни обычных людей полны историй, которые не смог бы придумать ни один писатель и ни один поэт.

Мишка долго думал о ее словах: никак не мог поверить, что одиннадцатилетняя девчонка сама до такого додумалась…