Миссия пролетариата

Смысл формулы В-С-В и развернутой, расширенной формулы С-В-С вырисовывается сегодня намного яснее, чем во времена Октябрьской революции и тем более чем в эпоху Маркса. Пресловутое «изобилие материальных благ» выглядит тавтологичным, а потому и крайне нечетким определением: то, что воистину материально, то в некотором роде и изобильно, но не в смысле засилья экземплярностей, например товаров, а в смысле возможности их произрастания-без-присмотра. Если изобилие товаров образуется посредством самовозрастающей стоимости, субстанция которой концентрируется также в деньгах, в капитале, то такое изобилие имеется уже сейчас и не имеет отношения ни к коммунистическому труду, ни к пролетарскому праксису в целом. Производитель в этом случае порабощен, и за счет его порабощения и возрастает стоимость, разрастается объем ее суммарной экземплярности. И сколь эффективно ни использовалось бы время человеческого присутствия капиталом, дивиденды от этого может получить только носитель первородства, капиталист, но даже и в нем человеческое оказывается порабощенным самовозрастающей стоимостью, поскольку удовлетворенным оказывается только его нечеловеческое.

Ритуальное поклонение Капиталу и множащимся следам его присутствия в мире, безразлично, в форме ли производственных инвестиций или в форме потребительского бума, никогда не остается безнаказанным. Оно вполне сродни потворству животному началу в человеке. Только экономика является как бы второй, а не первой природой, поэтому и потворство ей, фактически полное подчинение, следует называть не животным, а просто нечеловеческим уклоном. Против такого диктата пролетариат выступал всегда, выступает и сейчас. Другое дело, что экспроприация частной собственности нанесла второй природе непоправимый «экологический ущерб», выяснилось, что в подобных случаях она вообще распадается на отдельные акты поэзиса, перестает существовать in vivo, выживает только in vitro, под неустанным надзором и присмотром. Отсюда проистекает общеизвестный факт успешных всенародных свершений вроде Днепрогэсов и космодромов и полная беспомощность в отношении товаров массового спроса – невозможно же в самом деле осуществлять ежедневный присмотр на уровне тотальной классовой воли за ассортиментом какой-нибудь чулочно-носочной продукции с той же интенсивностью, что и за космонавтикой, а поскольку движущая сила самовозрастающей стоимости отстранена от дела, результаты получаются крайне чахлыми, но и поучительными, поскольку очевидно, что этим результатам не хватает именно материальности. Таков опыт истории, в том числе истории совсем недавней: социализм прекрасно справляется с опытными образцами и категорически не справляется с массовым серийным производством. Выход – в новом этапе развития производительных сил, в этапе, который встает на повестку дня только сейчас, по мере того как постиндустриальная цивилизация набирает обороты.

Суть дела вкратце такова: поскольку вторая природа (безнадзорная экономика) принципиально враждебна устремлениям пролетариата, на нее нельзя не только положиться, с ней нельзя даже примириться, ведь речь идет о приоритете отколовшегося нечеловеческого над человеческим, то необходимо перепричинить производство основных экземплярностей второй природы, товаров, стоимостей, подчинив их производительным, в данном случае производящим силам природы как таковой, собственно, силам первой природы-фюзиса. Только и всего! Нужно, чтобы стулья росли на грядках, велосипеды произрастали, как шишки в лесу, и через этот же лес текли бы молочные реки с кисельными берегами.

Понятно, что если отбросить шутки, речь идет о некотором сближении характера производительных сил фюзиса и капитала. Такое сближение сегодня, безусловно, идет, и близится время очередной всемирной попытки экспроприации капитала, освобождение от пут второй природы, которая в своей автономности неисправима.

Понятно, что еще не созрели все предпосылки и неясны детали, видно лишь, что конечная и самая трудоемкая фаза производства, собственно сброс в овеществление, все меньше нуждается в непосредственном внимании, в неотрывном присмотре субъекта. Позволят ли нанотехнологии или какие-то другие технологии ослабить производственную власть капитала? Несомненно, и вектор развития производительных сил состоит именно в этом. Изготовить вещь – таким было и будет содержание совместного труда, но представить ее конечную экземплярность не то же самое, что создать вещь, это значит выполнить команду «Распечатать!» на трехмерном принтере ну или что-нибудь вроде этого.

Важность данного момента трудно переоценить. Прежде всего мы имеем дело с решающим поворотом от необратимых объективаций, представляющих собой омертвленный труд к самой материи, не теряющей самодвижения и на стадии вещи, ибо вещь теперь приобретает решающие отличия от своей собственной штучной расходной единицы.