Миссия в ад

– Я не герой, товарищ. Я простой человек, который делает то, что приказывает страна. Наш Высший руководитель, его отец и дед – вот кто герои. Единственные настоящие герои нашего народа.

– Конечно, конечно, – поспешно сказал мужчина. – Я не имел в виду ничего такого, что…

– А я и не говорю, что имели. И давайте на этом остановимся.

Он коротко кивнул и, покраснев, опустил глаза.

Ее провели в небольшую комнату с деревянными стенами и тусклой лампой дневного освещения на потолке. Лампа так сильно моргала, что, не будь Чун-Ча привычной к перебоям с электричеством у себя в стране, у нее началась бы мигрень.

Она села за поцарапанный стол и сложила руки на коленях. Посмотрела на цементный пол у себя под ногами и подумала, не сделан ли этот цемент в одном из лагерей. Заключенные хорошо справлялись с такой работой. Тяжелый, опасный и нездоровый труд лучше выполняли рабы, чем свободные люди. Или те, кто себя такими считал.

Дверь открылась, и вошли двое мужчин. Один был тот самый генерал, которому Чун-Ча предъявила доказательства вины Пака, дав послушать запись его голоса в своем телефоне. Она знала, что он являлся одним из главных сторонников Пака, и это неизбежно навлекло на него подозрения. Теперь он изо всех сил старался доказать свою лояльность. А еще – и Чун-Ча это знала – мечтал наказать ее за то, что она выдала его товарища. На другом были темный костюм и белая рубашка без галстука. Пуговицы рубашки были застегнуты до самого горла. Он держал в руках пухлый портфель.

Оба сели и поздоровались с ней.

Она уважительно кивнула и вежливо подождала. С давних пор Чун-Ча научилась не говорить, пока ее не спрашивают. В противном случае они могли понять, что она умеет думать. А она этого не хотела.

Генерал сказал:

– Подготовка проходит успешно, товарищ Йе. Скоро вы отправитесь в великую миссию от имени нашей страны.

Она снова молча кивнула.

Генерал повернулся к темному костюму, передавая ему слово.

На секунду Чун-Ча позволила себе отвлечься. Сколько таких совещаний она высидела с мужчинами в формах и костюмах? Все они много болтали, не говоря ничего по сути – ничего, что она не знала бы сама. Она снова сосредоточилась: мужчина в костюме вытащил из кармана три фотографии.

На одной была женщина. Темноволосая, симпатичная. У нее были голубые глаза, контрастировавшие с каштановыми волосами. Контраст подчеркивал теплый оттенок ее кожи.

– Первая леди Соединенных Штатов Америки, – сказал костюм.

Генерал добавил:

– Империи зла, которая стремится нас уничтожить.

Чун-Ча кивнула. Она знала, кто эта женщина. Видела ее фото, когда ездила за границу.

Костюм продолжал:

– Ее имя Элеонор Кэссион.

Это Чун-Ча тоже знала, но все равно кивнула.

Костюм указал на следующее фото. Девочке на нем было лет пятнадцать, по прикидке Чун-Ча. Она не знала, кто это такая, но могла догадаться. У девочки были пепельно-русые волосы и лицо как у той женщины.

Костюм сказал:

– Дочь первой леди, Клэр Кэссион.

Чун-Ча кивнула. Она не ошиблась.

Он показал на третье фото. Там был мальчик лет десяти, с волосами как у первой леди, но с карими глазами, как у сестры.

– Томас Кэссион-младший, названный в честь отца, Томаса Кэссиона, президента Соединенных Штатов, – сказал костюм.

– Это мишени, – добавил генерал без всякой необходимости.

– Я поняла, что их надо убить одновременно, – сказала Чун-Ча.

Мужчины закивали. Костюм сказал:

– Только так.

– Это сделаете вы, товарищ Йе, – добавил генерал.

Чун-Ча заметила в его словах потаенную враждебность. Она думала, что он будет держаться лучше.

– Разве возможно одному человеку убить всех трех одновременно? – спросила она.

– Вас рекомендовали мне как настоящего воина, Чун-Ча. Неужели вы не оправдаете свою репутацию? – спросил генерал с угрозой.

Она смиренно склонила голову и сказала:

– Я польщена вашими словами, сэр, но я не позволю своему тщеславию помешать успеху миссии. Я смотрю на ситуацию с точки зрения логики, как человек, ранее участвовавший в подобных операциях.

– Объяснитесь, – потребовал костюм.

– Этих троих будут повсюду сопровождать агенты секретной службы. У обоих детей собственные команды, у первой леди – тоже. Когда они ездят вместе, эти команды объединяются, и напасть на них гораздо сложнее, чем на каждого по отдельности, но в одно и то же время.

Костюм задумчиво кивнул, но генерал взмахнул рукой и возмущенно фыркнул:

– Невозможно!

Он уставился на Чун-Ча.

– Отправить три отряда агентов в США и напасть на троих человек по отдельности? – Он потряс головой. – Мы только рассредоточим наши силы и увеличим шансы, что что-то пойдет не по плану. Если провалится одна атака, провалятся и остальные.

Он взял со стола фотографии и подержал их в руке, сложив веером, как игральные карты.

– Мы ударим по троим сразу. Это не обсуждается. И альтернативы нет.

Он снова ткнул в нее пальцем.

– И на спуск нажмете вы, товарищ Йе. Вы с легкостью разделываетесь с генералами в Северной Корее. Это будет детской игрой.

– Я разделываюсь только с предателями, – ровным тоном ответила Чун-Ча.

Генерал уже хотел ухмыльнуться, но внезапно выражение его лица изменилось.