Миссионер поневоле

Письмо или посылка, отправленные из Австралии, могли попасть в СССР несколькими путями. Самым коротким, пожалуй, был маршрут через Индийский океан, Аравийское море, Иран, Каспийское море и, далее – через Баку или Астрахань. Таким же образом поступали в Союз и поставки по ленд-лизу из США и Великобритании. Два других маршрута – северный и дальневосточный, считались: один – слишком опасным, а другой – слишком протяженным. Возникновение же южного варианта стало возможным после ввода в Иран советских и британских войск в августе 1941 года. Красная армия заняла север страны до линии проходившей по рубежу Умну, Хайдарабад, Миандоаб, Зенджан, Казвин, Хорремабад, Баболь, Зираб, Семпан, Шахруд, Ашабад. Англичане же обосновались к югу от рубежа Ханакин, Керманшах, Курамабад, Машид-и-Сулейман, Хафт-Кель, Гахсерам, Рам-Хормоз, Бендер-Далам. Тегеран союзники контролировали совместно.

Осуществление подобной операции позволило быстро наладить перевозки из портов Персидского залива до побережья Каспийского моря по Трансиранской железной дороге, а также шоссе Зенджан-Тебриз. В счет поставок, со стороны союзников, шли танки, самолеты, автомобили, порох, продовольствие, высокооктановый бензин, каучук, химикаты, сталь, трубы, рельсы и так далее. Контролировать весь этот процесс предстояло новому послу в Иране Андрею Андреевичу Смирнову, направленному туда вскоре после начала Великой Отечественной войны. Перед отъездом, его лично принял сам товарищ Сталин. И даже проинструктировал, посоветовав прочесть Коран, произведения Фирдоуси, Хайяма, Саади и, вообще, ознакомиться с богатой историей Ирана. Это ли не показатель особого внимания, уделявшегося предстоящей миссии Смирнова? Да, уже тогда в планах советского руководства ближневосточным делам уделялось исключительно важное значение.

Впрочем, помимо поставок союзников, новому полпреду приходилось заниматься и иными вопросами. Одним из них являлась пресловутая история с пулеметным заводом в Тегеране. Ещё в сентябре 1941 года советское правительство предложило новому шаху Ирана Мохаммеду Реза Пехлеви использовать для нужд Красной армии ряд военных предприятий его страны. В том числе – и пулеметный завод, пока только находившийся в стадии строительства. По окончании работ и монтажа оборудования, на нем можно было выпускать по шесть легких и два тяжелых пулемета в день. Шах, в принципе, не возражал, поскольку на этот завод нацеливались ещё и англичане. Но те намеревались попросту демонтировать его и перевезти в Индию. Подобный вариант был для нового правителя Ирана совершенно неприемлемым. Советское же предложение позволяло не только оставить завод на территории страны, но и готовить на нём, в процессе работы, молодых специалистов. Однако вскоре Мохаммеда Резу ждал совершенно неожиданный удар.

В связи с быстрым продвижением немцев и утратой многих промышленных центров, и советская сторона начала настаивать на полном вывозе завода. Разумеется, донести эту неприятную новость до шаха, было поручено послу. Их встреча состоялась 8 марта 1942 года. Как и предполагалось, Мохаммед Реза отнесся к подобной инициативе без особого восторга.

– Продажа завода произведет неблагоприятное впечатление в стране, так как будут говорить, что союзники всё забирают у Ирана, – жаловался шах Смирнову.

– Нет никаких оснований для утверждений о том, что общественное мнение в Иране будет недовольно этим актом, так как речь идет о коммерческой сделке, которая соответствует союзническим интересам, – напирал тот.

– Союзники начали с небольших просьб об оружии, которые были удовлетворены. Иран, оторвав от собственного тела, уступил, даже пока без оплаты, оружие и новейшие самолеты. Новые требования могут дойти до башмака иранского солдата!

– Когда мы вели переговоры об уступке оружия, то мы ясно сказали, что ни танки, ни самолеты, ни артиллерия нас не интересуют. Наша просьба сводилась к уступке легкого вооружения. Что касается расчетов за переданное оружие, то мы готовы этот вопрос обсудить. Вопрос о продаже оборудования завода нельзя рассматривать как требование, которое затрагивает интересы иранской армии. Речь идет о продаже бездействующего оборудования, которое в Иране не может быть использовано ни в период войны, ни позже в течение долгого времени. Будучи проданным в СССР, это оборудование будет немедленно давать продукцию.

Тем не менее, от окончательного решения шах пока «увильнул». «Это ж надо, до чего мы дожили»! – про себя, возмущался Смирнов, покидая дворец после аудиенции. – «Весь сыр-бор разгорелся из-за какого-то несчастного заводика, способного выпускать по восемь пулеметов в день! Неужели, производственные мощности в Союзе настолько упали»?