Миссионер поневоле

Какая-либо общественная жизнь в городе полностью расстроилась. Большинство населения руководствовалось принципом: «Каждый сам за себя и Бог за всех». К вечеру 5 марта, в Чилачапе, на своих постах, остались только регент, ассистент-резидент, контролер и полицейский комиссар, вместе с полицейским инспектором. В это время «Янссенс» удалялся всё дальше и дальше в океан, ползя с поистине черепашьей скоростью в семь узлов. Тем не менее, на третий день плавания ему удалось пройти около пятисот миль в южном направлении, не встретив больше ни японских самолетов, ни подводных лодок. И тут, как назло, из строя вышло рулевое управление. Свыше двух томительных часов маленький теплоход описывал циркуляцию, пока его команда тщетно пыталась устранить возникшую неисправность. К сожалению, сделать это так и не удалось. Пришлось перейти на управление машинами.

11 марта матросы и пассажиры «Янссенса» неожиданно заметили в небе то, чего они так опасались, а именно – приближающийся силуэт неизвестного самолета. Однако вскоре, к всеобщей радости, выяснилось, что тревога была ложной. Таинственный незнакомец оказался американским гидросамолетом PBY «Каталина». Сделав над теплоходом несколько кругов, он, в знак приветствия, помахал крыльями и улетел прочь. Очевидно, американец сообщил о беженцах вышестоящему начальству. По крайней мере, дальнейшие события косвенно это подтверждают.

На следующий день изрядного переполоха на палубе «Янссенса» наделала неизвестная субмарина, с шумом всплывшая в полумиле за его кормой. Вот здесь с опознанием возникли определенные проблемы. Никто не мог твердо сказать, своя ли это подводная лодка или чужая. Напряжение столпившихся на корме людей достигло наивысшего предела. Казалось, были уже на пороге спасения и тут, на тебе! Но это, разумеется, лишь в том случае, если лодка окажется вражеской. Наконец, нервы капитана Прасса не выдержали. Будучи не в силах больше пребывать в столь неопределенном положении, он твердо вознамерился узнать намерения экипажа субмарины, для чего приказал забрать ещё южнее. Подводная же лодка своего курса не изменила. Более того. Она даже не стала погружаться, когда над ней вскоре пролетел легкий австралийский бомбардировщик. А значит, определенно была своей.

В порт Фримантла «Янссенс» зашел 13 марта. Да ещё и в пятницу! Однако для ликующих пассажиров и членов команды данное число вряд ли являлось несчастливым. Во всеобщей радостной суматохе, Николай не сразу заметил подошедшего сзади и тронувшего его за плечо Пауля. Бывший сотрудник BPM был явно взволнован. Он то и дело снимал и протирал свои круглые очки, чтобы скрыть набегавшие слезы.

– Я бы хотел ещё раз, от всего сердца, поблагодарить вас за помощь!

– Да ладно, не стоит, – неожиданно смутился и сам Николай. – Это же к взаимной выгоде, не так ли?

– Да, конечно. Надеюсь, что эти документы вам пригодятся. Ну, а если нет, то не обессудьте. Это всё, что у меня было.

– Пустое. Отчего же не помочь человеку? Тем более – в столь трудной ситуации.

– О! Рад такое слышать! Вы, русские, очень отзывчивый народ. Недаром, на вашей земле родились Лев Толстой и Достоевский. Что ж, давайте прощаться. Желаю вам всего самого наилучшего! Vaarwel! (Прощайте)!

– Счастливо и вам…

Ещё раз помахав рукой, Пауль подхватил свой саквояж и направился к трапу. (От захваченного же в качестве антуража чемодана, он давным-давно избавился, при первом же подвернувшемся случае, вышвырнув за борт). Николай долго смотрел вслед индоевропейцу, пока тот не смешался с толпой остальных беженцев. Он и в самом деле подозревал, что полученные от сотрудника компании BPM документы вряд ли обладают очень уж большой ценностью. Но, откровенно говоря, нисколько о том не жалел. Будучи, в душе, человеком добрым, Витковский и впрямь был рад тому, что сумел помочь хоть одному человеку вырваться из-под японской оккупации. И, возможно, спас тому жизнь. Да и, с другой стороны, Николай прекрасно понимал все подспудные мотивы, побудившие его недавнего попутчика к столь решительным действиям. Он и сам бы, ни за какие коврижки не захотел бы очутиться в немецком плену! Лучше смерть!

В отличие от простых пассажиров, Николай, наряду с находившимися на борту армейскими и флотскими чинами, прошел первичную проверку по упрощенному варианту. Портовые власти даже помогли ему связаться с советским консульством в Мельбурне. Добравшись туда, с пересадками, Витковский тотчас озаботился отправкой в Москву наиболее ценных, из добытых им материалов. Наряду с прочими, в пакет дипломатической почты попали и полученные от Пауля бумаги. До Союза путь им предстоял весьма неблизкий!

глава 6.