Миссис Больфем

– Это превосходно с вашей стороны, – вздохнула Алиса.

Все их побуждения были спутаны – блестящие умозаключения не были их уделом, но все они чувствовали себя помолодевшими только от одной мысли о своем участии в глубокой драме из местной жизни. Но никто из них не задавался вопросом, насколько лояльно их отношение, тем более сама миссис Баттль, которая, в случае вынужденного отстранения миссис Больфем, взяла бы бразды правления в свои руки. Алиса хотела бы увлечься вместе с ними, но она только рассудком одобряла их способ действия.

– Что думают мужчины обо всем этом? – спросила она.

– Догадываюсь, что они не знают, что им думать, снисходительно сказала миссис Баттль. – Они совсем не так умны, как мы, и, кроме того, женщина типа Энид для них всегда остается непонятной. Что бы они ни думали, то есть, я хочу сказать, если они подозревают ее, они никогда не выдадут. Они не были слишком довольны Дэвом все последние годы но и они, так же, как и мы все, очень обеспокоены за честь Эльсинора, особенно в связи с обостренным вопросом о непроданных участках на западной окраине. Каждую минуту можно ожидать скандала. Довольно и одного процесса. И эти ужасные журналисты! Они были здесь не меньше двадцати раз.

– Это напоминает мне, – прервала Алиса, – что я пообещала четырем известным журналисткам попытаться устроить им интервью с миссис Больфем. Как вы думаете, можете вы помочь в этом? Меня она не послушает. И – если она действительно убийца, не думаю, чтобы я теперь была способна повидать ее.

– Молодость так строга, вздохнула миссис Баттль. – Я думаю, будет лучше, чтобы вы, как незамужняя женщина, ради вашей будущности, держались в стороне. Но, скажите, зачем ей видеть этих женщин? Гораздо достойнее для нее игнорировать печать после всего, что было.

– Может быть, но они расположены в ее пользу, так как это женщины – и их цель создать ей друзей среди общества. На случай, если она будет осуждена пожизненно, важно, чтобы о ней не думали, как о чудовище, и чтобы она могла приобрести как можно больше друзей. Суд может приговорить ее, апелляция может не достигнуть цели, и тогда необходимо будет подать петицию.

– Вы всегда были так умны, Алиса. – Это миссис Фру подчеркнуто выражала свой восторг. – Я сама уговорю ее. Действительно, петиция; возможно, что это будет благоразумно…

– Полагаю, что вы обе правы, – миссис Баттль встала, – теперь пойдем выпьем чаю, я велела его подать в половине шестого. Нью-Йорк не повлиял на нас.

Но Алиса заявила, что ее мать все еще придерживалась старых обычаев и приготовляла ужин к половине седьмого, а потому, извинившись, покинула их.

Оказалось, что «Полковник Рузвельт» ушел домой, и она не была очень огорчена, что ей пришлось пройти полмили скорым шагом. Как ей вести себя, она еще не решила, но была рада, что не поделилась ни одним из своих тайных убеждений с этими милыми дамами, так как это могло быть последней каплей, переполнившей чашу. Пусть Энид Больфем сохранит их дружбу, если это возможно. Пусть хоть вся Америка будет на ее стороне, только бы она потеряла Дуайта Роша.

24

Полиция, раздраженная сенсационным сообщением печати, сделала отчаянное усилие, чтобы установить личность – мужчины или женщины, сделавшей второй выстрел. Сначала они старались впутать Фриду и молодого Крауса, но эта пара с торжеством ускользнула от жестокого обвинения, тем более, что у них было полное отсутствие поводов. Конрад никогда проявлял ни малейшего интереса к политике, а что «Старый Голландец» не мог поручить сыну, которым он так гордился, идти и убить – когда стрелка можно было бы нанять за двадцать пять долларов, было совершенно очевидно для всякого, кто хорошо знал приличную семейную жизнь Краусов.

Заведение Старого Голландца скорее было типа пивных, чем обыкновенных салунов, и удовлетворяло только небольшое количество желающих выпить. И он и его сыновья пили пиво только дома по-семейному, но никогда в баре. Что касается Конрада-младшего, работящего и самолюбивого, настойчивого, но без тени инициативы, приветливого, но довольно тупого, упрямого и вспыльчивого – чьи вкусы и семейные идеалы были так же скромны, как потребности, то кричать о его причастности к убийству на том основании, что он случайно видел, как миссис Больфем выходила из дома через кухонную дверь, за несколько минут до выстрела, убившего ее мужа, было все равно, что взваливать убийство на некрасивую Фриду потому, что она рано бежала домой из-за зубной боли.