Миссис Больфем

Он часто замечал шутливо, таков уж был его характер, – веселый и шутливый – что наверное умрет в «сапогах на ногах». Нельзя себе представить, чтобы мистер Коммек мог облегчить свою душу этим ценным свидетельством без многократных и возмущенных прерываний со стороны окружного прокурора. Его: «Не относится к делу», «не доказано», «не существенно» звучали в зале суда, подобно хору в опере Жильберта и Сюливана.

Мистер Гор, похожий на осу человек, с черными, цепкими глазами и скрипучим голосом, становившимся гнусавым на высоких нотах, добился, чтобы большая часть этих показаний была вычеркнута, но это случилось не раньше, чем хитрый Рош, приподнявшись на носках, быстрый и нервный, как кровная беговая лошадь во время большого состязания, своими ловкими и быстрыми вопросами, положительно, вбил их в сознание присяжных. Было необычайно важно установить сразу общее благоприятное настроение в пользу подсудимой, особенно при таком составе присяжных, упорных и провинциальных.

Когда судебный процесс изображается на сцене, неизбежно вводят в него драматические эпизоды, но в действительном процессе об убийстве в таких случайных эпизодах нет надобности – тот факт, что человеческое существо борется за свою жизнь, достаточно драматичен сам по себе. Когда сидит на скамье подсудимых довольно молодая и красивая женщина, интерес настолько полный и напряженный, что неожиданного вторжения одной из случайностей, сделавшихся узаконенными в театре, не требуется. Истинная драма слишком логична в своем поспешном развитии, чтобы допускать не относящиеся к делу внешние эффекты.

Трое остальных мужчин, бывших у мистера Коммека в тот вечер, были допрошены и подтвердили его рассказ. Они все сохраняли выражение изумления, как будто сама мысль, что благородная и изящная миссис Больфем могла снизойти, хотя бы мимолетно, до того, чтобы принять участие в домашнем скандале, была столь же невероятна, как и мысль, что Давид Больфем мог чем-нибудь довести до ярости любую женщину.

– Клянусь Юпитером, – прошептал мистер Бродрик мистеру Уэгстафу из «Утреннего Знамени», – представьте только, какова была бы линия поведения защитника, если бы ее поймали на месте преступления с окровавленными руками и она выставила бы в защиту временное помрачение рассудка, вызванное всем известными склонностями этого животного – ее мужа. Великолепная тема для карикатуры: Давид Больфем на небесах, с цинковым сиянием на голове, обеленная правосудием миссис Больфем, траур и все такое!

Дневное заседание было оживлено показаниями нескольких дам, участниц игры в бридж в день неприличного поведения мистера Больфема в клубе. Они удостоверили, что хотя миссис Больфем, вполне естественно, отказалась снова приняться за игру, тем не менее, в ее поведении не было ничего, что намекало бы на кипящие страсти.

Миссис Баттль, представлявшая собой весьма внушительную фигуру на свидетельском месте, мотала головой и торжественно уверяла с нежной восторженностью, что миссис Больфем одно из тех редких и изысканных существ, которые, по своему темпераменту, не способны к какой-либо страсти. Ее быстрое возвращение домой было вызвано скорее ее деликатностью, чем даже огорчением.

Карандаш дрожал в руках мисс Кромлей, когда она слушала эти показания. Публика не получила верного изображения женщины, так преданно защищавшей священные права дружбы и интересы Эльсинора. Ни одна из дам не свидетельствовала более энергично, чем миссис Беском, жена устраненного судьи, которая неожиданно добавила, что она сама была так подавлена, что тоже сейчас же покинула клуб и когда ее быстроходный автомобиль обгонял маленькую машину доктора Анны Стейер, она видела, как миссис Больфем спокойно болтала, без малейшей тени недавнего волнения.

Печальная складка в изгибе рта миссис Больфем почти исчезла при этом удивительном показании. Она вспомнила, что какой-то экипаж обогнал их и что тогда она задавала себе вопрос, заметил ли кто-нибудь ее крайнее волнение. Она сдерживала мускулы лица, но ее глаза бессознательно следили за миссис Бэском с выражением изумления и благодарности, когда та оставляла свидетельское место.

Прокурор обернулся к журналистам с короткой саркастической улыбкой, и Бродрик покачал головой, пробормотав мистеру Уэгстафу: Можете вы побить их? И еще говорят, что женщины не стоят друг за друга.

– Для общей игры, не дурно, я думаю, – возразил юный корреспондент, украшение «Знамени», успевший уже влюбиться в прелестную суфражистку.

Судья встал, и дневное заседание было окончено. Большой процесс «Народа против миссис Больфем» был прерван до следующего утра.

30

Миссис Больфем прошла обратно через тоннель, более обнадеженная и гордая, чем можно было предположить по ее манерам изваяния.

– Мне даже кажется, что у меня хватит мужества взглянуть на свои изображения в газетах, – весело говорила она Рошу, который сопровождал ее, я не решалась раскрыть газету, начиная с понедельника.