Миссис Ингланд

Отец поднял меня на руки, и я увидела, что он плачет. Он безутешно всхлипывал, уткнувшись лицом в мои волосы, и мой желудок сжался в тугой комок.

– Папа, почему ты плачешь? Ты заблудился? Не волнуйся, мы спросим дорогу у полицейского.

Зажатая между мной и отцом Элси проснулась и недовольно захныкала. Я попыталась высвободиться, но отец держал меня так крепко, что я не могла шевельнуться, и продолжал плакать навзрыд.

Он отнес меня на край прохода, к ограждению, помеченному белой краской, и усадил меня на узенькую верхнюю рейку. Я сидела, просунув ноги между прутьев, и вглядывалась в темноту. Видимо, мы были возле парка или крикетного поля. Впереди зияла черная пустота. Огни отеля сияли, как звезды, правда, располагались они как-то странно. И тут я поняла: огни находятся под нами.

Я посмотрела на отца, а он на меня. Я отчетливо ощущала странную неуверенность, испуг, ужас. Вместо отца я увидела перед собой незнакомца. В его глазах появилось отстраненное выражение. Элси удивленно застыла, выглядывая из-за воротника папиного пальто, словно мокрый лесной зверек.

– Можно я спущусь? – спросила я.

Вместо ответа папа уткнулся головой мне в колени и зарыдал, содрогаясь всем телом. От его пальто шел запах влажной шерсти, отец крепко меня держал. А потом резко толкнул обеими руками.

Очнулась я в детской. На лоб давило что-то прохладное и влажное, на моей кровати сидела миссис Ингланд с обеспокоенным видом.

– Нет-нет, лежите! – поспешно проговорила она, видя мои попытки подняться. – Вам нельзя вставать.

– Где Элси?

– Элси? Ваша сестра? – На миловидном лице хозяйки читалось недоумение. – Насколько я знаю, дома.

– А где дети?

– С ними все в порядке.

– Где они?

– Со своим отцом.

– Мы должны их разыскать. – Я сорвала со лба холодный компресс и села в кровати.

В комнате царил полумрак, плотные шторы защищали от яркого полуденного солнца. Я стала лихорадочно искать свои карманные часы, и миссис Ингланд решительно положила руку на мое запястье.

– Няня Мэй, вы упали в обморок, вам необходимо отдохнуть.

– Сейчас на это нет времени.

– Отдыхайте, сколько понадобится, – тихо проговорила она.

В следующий миг дверь детской резко распахнулась, и бодрым шагом вошла Тильда с чайным подносом.

– Добро пожаловать в мир живых! – объявила она, ставя поднос на кровать Милли. – Ну и наговорили же вы странностей внизу!.. Молока? Сахару? Не знаю, как вы больше любите.

– Тильда, я все сделаю, – промолвила миссис Ингланд.

Горничная склонилась надо мной и окинула изучающим взглядом.

– Вид у вас совсем больной. Может, опять чем-нибудь надышались? А если снова газ? Мой отец не стал проводить его в дом.

– Спасибо, Тильда. – Миссис Ингланд выпроводила служанку и закрыла за ней дверь.

Мне стало любопытно, как я выглядела в глазах мистера Ингланда и что он сказал. Недавние события вспоминались урывками, в голове кружились бессвязные мысли. Разбитый фарфор, скандал с мистером Грейтрексом… Кажется, из-за денег. Деньги всегда служили камнем преткновения.

Миссис Ингланд кинула две чайные ложки сахару в дымящуюся чашку и передала ее мне.

– Внизу вы сказали кое-что странное. Вы полагали, что… – Она смущенно тряхнула головой. – Вы полагали, будто Чарльз собирается…

Я глотнула чай, и горячая сладкая жидкость придала мне сил.

– Наверное, я бредила.

Миссис Ингланд уставилась на меня, но я смотрела в чашку.

– Прошу вас, забудьте все, что я наговорила, – добавила я.

– Но почему вы так сказали?

– Понятия не имею. Прошу прощения, мэм.

– Он бы никогда не подверг детей опасности.

– Конечно, мэм.

Каким-то чудом я ухватилась за перила. Перед тем как упасть, левой рукой я держалась за крашеную железку, а правой пыталась до чего-нибудь дотянуться. И я бы спаслась, если бы это был несчастный случай, если бы все это было лишь ужасным происшествием. Я болталась, словно тряпка на крючке. Я онемела от страха и не соображала, что происходит. Элси завыла. Отец всхлипывал. Он потянулся к моей руке, и на миг я ощутила искру надежды: «Он меня вытащит!» А потом отец накрыл мою, еще держащуюся за перила руку, своей – той самой рукой, которая когда-то ласково отбрасывала пряди волос с моего разгоряченного лба, которая вела меня через дорогу, – и стал разжимать мои пальцы, один за другим.

Я лежала с закрытыми глазами, сон не шел. Было слышно, как миссис Ингланд тихонько вышла из детской, как повернулся в замке ключ. С улицы донесся резкий крик грача, сидящего на дереве где-то поблизости. Несколько мгновений спустя хозяйка вернулась, вновь закрыв за собой дверь, и села на мою кровать. Зашелестела бумага, послышался вздох облегчения. Открыв глаза, я успела заметить, как хозяйка прячет под корсет листок.

– Знаете, какая специальность на ткацкой фабрике считается одной из самых сложных? – спросила она меня.

Я отрицательно покачала головой.

– Отрывщики. Они ликвидируют отрывы нитей прямо во время работы машин. Они, как ястребы, обходят станки и контролируют полотно. Если нить рвется, мастера должны все исправить, не останавливая станок. Работа очень опасная. И берут на нее только детей – им проще пролезать под станком.