Миссис убийца

Я медленно пошел на него:

— Это твое право. Ты вооружен и при исполнении служебных обязанностей. Тебе приказали задержать меня любыми средствами. Только постарайся уложить меня с первого выстрела.

Жиль отступил на несколько шагов:

— Послушай меня, Герман…

— Нет, разговаривать с тобой я не буду. Мне нужно уйти.

Пот тек у него по лицу крупными каплями.

Я прекрасно знал, о чем он думал. Он думал о том, что женат и имеет детей, о том, что, если меня задержит, он получит повышение. Он уже прикидывал, на что потратит прибавку к жалованью.

Если сейчас он передо мной спасует, это будет конец его карьеры. И кроме того, нас разделяет слишком маленькое расстояние. Он знал, что если выстрелит, то не промахнется.

Я шел на него, а он медленно отступал к двери холла. Большая капля пота скатилась у него по лицу и упала на воротник рубашки.

— Герман, ради всего святого… — пробормотал он, сделав еще шаг назад, и, наткнувшись на ручку кресла, упал. Падая, он машинально нажал на спусковой крючок. И пуля ушла в потолок. Прежде чем он успел вскочить, я был уже рядом и нанес ему удар в челюсть. Удар был так силен, что он потерял сознание.

Медленно, словно во сне, я посмотрел на свою руку. Костяшки пальцев были разбиты, и с них капала кровь. Я оглянулся. Забившись в угол своего закутка, не сводя с меня округлившихся от ужаса глаз, привратница кричала в телефонную трубку:

— Полиция? На помощь. Здесь Герман Стон!

Я посмотрел на Жиля.

Итак, я заработал еще один минус. Чем же все это кончится? Впрочем, Жилю все равно легче. Его не разыскивают по обвинению в убийстве… Вся его вина в том, что он не сумел воспользоваться ситуацией… Я бы сдался, но что тогда будет с Пат? Нет, я должен попытаться вытащить ее. И пусть за мной гонится хоть вся полиция Нью-Йорка, я сделаю это.

Только нужно торопиться.

Я быстрыми шагами пересек холл и, открыв дверь, вышел в ночь.

XIV

Баня Хаима ничем не отличалась от любой другой. Основную клиентуру составляли подвыпившие люди, желавшие протрезветь и уж потом отправиться домой, чтобы там, продолжая неплохо начатый вечерок, взять и избить ради развлечения жену.

В глубине заведения, за обитой чем-то мягким дверью, в двух маленьких кабинках, разделенных узким коридорчиком, сидели две симпатичные женщины. Они не брезговали ничем и в любой момент были готовы исполнить любое желание клиента.

Была половина пятого утра. Я не пожелал прибегнуть к услугам одной из них. Тогда Хаим отвел меня в пустую кабинку и оставил там. Я лежал в темноте и думал, пытаясь связать воедино все ниточки этой страшно запутанной истории.

Надо признать, удар был подготовлен и нанесен большим мастером своего дела. Что им двигало? Ненависть? Нет, никто не мог ненавидеть меня до такой степени. Ну хорошо, если даже и мог, то уж Пат-то тут при чем? Между прочим, тот, кто все это проделал со мной и Пат, должен был раскошелиться на довольно приличную сумму. Все, что произошло за последние дни, готовилось в течение нескольких месяцев.

Кери, безусловно, был в этом деле только жертвой. Может быть, он и хотел, не зная, что ему уготовано, немного погреть на этом деле руки, но получил лишь пулю в висок. Peг Хенсон и Мира им просто воспользовались.

Зеленая занавеска моей кабинки приподнялась, и заглянул Хаим, высокий, веселый еврей ростом под метр девяносто и весом около центнера:

— Ну, как вы себя чувствуете, Герман?

Я ответил, что вполне приемлемо.

Я провел в парилке полчаса, а потом еще полчаса Хаим мне очень ловко и профессионально делал массаж. Теперь мое полумертвое тело потихоньку оживало.

Хаим зажег в моей кабинке настольную лампу, положил на столик кипу газет, а рядом с ними большой коричневый пакет.

— Почитайте газеты, это будет вам интересно. А чтобы не смотреть на мир мрачно, сначала поешьте.

Поверьте, человек с полным желудком смотрит на мир оптимистичнее, чем с пустым.

Когда-то я очень помог Хаиму. В то время я был еще простым полицейским. Так получилось, что я вовремя предостерег его, помог выйти из дурной компании. Я избавил его также от исправительного дома. Кроме того, я сообщил равину Фельдману обо всем и обещал, что Хаим будет ходить в синагогу. И вот теперь он хозяин заведения. Зарабатывает неплохие деньги. Женился на девушке из своего квартала и каждую субботу носит деньги в банк.

Собственно говоря, он никогда и не был настоящим преступником. Он просто умирал с голоду и был вынужден воровать.

Я вытащил из пакета четыре огромных сандвича и бутылку бурбона. Я набросился на сандвичи — они были просто превосходны. Наевшись, я сказал Хаиму:

— Между прочим, ты жутко рискуешь, укрывая меня. По моему следу идут по крайней мере девятнадцать тысяч полицейских.

Хаим проверил, как работает вентилятор, потом поправил махровое полотенце, обернутое вокруг бедер:

— Будь они прокляты, эти фараоны. Я, конечно, не имею в виду вас. Можете оставаться здесь хоть пятьдесят лет, если вам это нужно. Но, Боже мой, какая суматоха. Газеты, радио, телевидение! Судя по тому, что они говорят, вы самый ловкий человек на свете.

— А что ты об этом думаешь?