Мистер Мейфэр

– Конечно, – сказал Ангус, который, видимо, умел читать мысли. – Этот бренд предлагает традиционную дизайнерскую одежду, иногда внося в нее современные элементы. Позвольте сказать, этот костюм сидит на вас так, словно сшит на заказ.

Ангус был прав: костюм сидел на Беке идеально, а цвет подчеркивал яркость его зеленых глаз.

– Думаешь, нужен и галстук? – спросил Бек, расстегивая пиджак, чтобы продемонстрировать жилет.

– Не все оденутся формально, но Генри наверняка, – сказала я, стараясь не обращать внимания на то, как великолепно этот парень выглядел в твидовом костюме. Как вообще такое было возможно?

– И цвет как раз подходит для охоты на куропаток, – заметил Ангус.

– Ну, тогда берем, – согласился Бек.

– Что-нибудь еще?

– У меня тут целый список, – подала голос я, вытаскивая лист бумаги и ручку, которые захватила из гостиницы. – Нам нужны охотничьи сапоги и водонепроницаемая куртка. Не помешают также молескиновые брюки для путешествия в Форт-Уильям. Может, еще возьмем спортивный твидовый пиджак и шляпу? – Я сомневалась, что мне удастся заставить Бека носить шляпу, но попытка – не пытка.

– Про шляпу можете забыть, – заявил Бек Ангусу. – Но все остальное вполне сгодится.

Ангус поспешил за новой порцией одежды, а Бек повернулся ко мне.

– Видишь ли, это не мой стиль.

– Еще пять минут назад ты считал, что твидовый костюм тоже не в твоем стиле.

Он закатил глаза.

– Я тебе никогда не вру.

Бек прав. Он никогда не давал мне повода усомниться в своих словах, но в силу обстоятельств я не склонна была принимать все на веру.

– Скажи, почему здание, принадлежащее Доуни, так важно для тебя? – спросила я. – Ты очень богатый человек. Тебе принадлежит весь остальной квартал. Ты можешь заработать уйму денег и без этого особняка. – Он шагнул вперед, чтобы посмотреть, не приближается ли Ангус, и мне показалось, что он не хочет продолжения разговора. Но, к счастью для меня, хозяин магазина все еще подбирал гардероб для Бека. – Ты вкладываешь в это дело столько усилий, – продолжала я. – Создается впечатление, что это что-то личное.

Бек втянул в себя воздух и сделал выдох, словно решил сдаться.

– Может, так оно и есть.

Я молчала, ожидая его признаний. Мне надо было знать об этом мужчине больше. Мне надо было знать о нем все.

– В этом доме раньше жила моя мать. Когда она ждала меня.

Я догадывалась, что с этим зданием его связывает нечто большее, чем желание заполучить недвижимость в нужном районе, но такая сентиментальность стала для меня настоящим шоком.

– То есть ты хочешь купить его из-за ностальгии по старым временам? – спросила я.

– Все не так. Ее вынудили уехать оттуда еще до того, как я появился на свет, а ей негде было жить. Она рассказала мне в мои шестнадцать лет. С тех пор это здание не выходило у меня из головы.

То, каким тоном он это произнес, расставило все по своим местам.

– Потому что ее заставили оттуда уехать?

Он кивнул, перебирая груду синих галстуков рядом со мной.

– Генри унаследовал это здание от своего кузена, Патрика Доуни. Моего биологического отца.

По моей спине пробежал холодок.

Бек упоминал своего отца, и мне казалось, что он очень его любит, судя по тому, как он о нем рассказывал. И мне казалось, что он еще жив…

– А я думала, что твой отец…

– Я никогда не встречался с Патриком Доуни. Меня воспитал отчим, и только его я считаю настоящим отцом. Патрик Доуни сделал ребенка моей матери, а потом выбросил ее на улицу, словно она полное ничтожество. Они были любовниками, и он предоставил ей квартиру в этом доме. Но когда она забеременела, то получила уведомление о выселении из квартиры от его юриста. И деньги на аборт.

Я почувствовала тугой комок в груди и попыталась унять нервную дрожь. Теперь мне все стало ясно.

Его одержимость зданием Доуни.

Отчаянное стремление отличаться от людей со «старыми деньгами». Он даже не пытался вписаться в их общество. Он не хотел походить на тех, кто мог так поступить с его матерью.

Я встала, подошла к нему и обняла за талию. Он отступил на шаг, отстраняясь от меня.

– Вот только не надо меня жалеть.

Я подняла голову и посмотрела ему в лицо.

– Я вовсе не тебя жалею. А твою мать. Никто не заслуживает такого отношения.

Он кивнул и, казалось, смягчился, и на этот раз мне удалось обнять его и положить голову на его грудь.

– Это здание перестанет существовать, когда я завершу сделку.

– Когда мы ее завершим, – поправила я его.

– Ты всегда стремишься оставить за собой последнее слово? – спросил он.

– Частенько. Но мы с тобой еще не закончили. Подбор одежды – еще не все. Это лишь поможет тебе не выделяться на их фоне. Тебе надо изменить подход к делу. Ты сам себе вредишь.

Он вздохнул.

– Знаю. Но ничего не могу с собой поделать – эти люди меня раздражают. Каждый раз, как я говорю с кем-нибудь из них, я хочу спросить: когда этот человек в последний раз работал полный день?

– А если бы спросил, то удивился бы ответу, – сказала я. – Ты знаком с дядей Мэтта Ричардом?

– Нет.