Мистер Морг

— А! — сказал он, озабоченно хмурясь. — Пожалуйста, пусть заходит! Сара! — крикнул он кому-то в доме. — Они пришли!

Это был обычный дом с простой обстановкой, но на окнах висели занавески с оборками — без женской руки тут не обошлось, подумал Мэтью, — а на каминной полке стоял голубой глиняный горшок с полевыми цветами. Из другой комнаты и вышла встретить гостей женщина — стройная, с густыми седыми кудрями, на несколько лет моложе мужчины и с ликом обеспокоенной святой.

— Сходи за доктором Гриффином, — велел ей хозяин дома, и женщина тут же скрылась за дверью. — Помогите ему пройти сюда, — сказал он Страннику и провел их по короткому коридору в маленькую, но чистую спальню.

— У меня все нормально! — Том начинал понимать, что происходит, и ему это не нравилось. Но он едва держался на ногах и был не в состоянии сопротивляться — у него не оставалось для этого ни физических сил, ни воли. — Все нормально со мной! — протестующе сказал он Мэтью, но тот все-таки помог ему лечь на кровать, что не потребовало особых усилий.

Оказавшись на покрывале красновато-коричневого цвета, Том решил, что это не дело, и снова попытался встать.

— Послушай меня. — Странник положил на грудь мальчику руку. — Ты останешься здесь, понимаешь? Сейчас придет врач. Тебя нужно подлечить.

— Да нет, у меня все нормально. Не нужен мне никакой врач!

— Сынок! — Хозяин дома наклонился над ним. — Тебе лучше побыть здесь и немного отдохнуть.

— Я вас знаю. — Зрение у Тома затуманивалось, уменьшалась и его решимость. — Да?

— Я преподобный Эдвард Дженнингс. Странник Двух Миров рассказал мне, что произошло с тобой и преподобным Бертоном.

— Рассказал вам?

— Да. А теперь лежи тихо, отдохни.

До Мэтью дошло, что Странник успел сбегать в Бельведер и обратно за то время, которое понадобилось ему и Тому, чтобы дойти до ручья. Это был ответ на вопрос Мэтью о том, что им делать с мальчиком.

— Я не хочу лежать тихо. Мне надо встать, надо идти дальше. — Как бы ему этого ни хотелось, идти дальше у него бы просто не получилось. Он поднял почти умоляющий взгляд на Странника или туда, где его глаз в последний раз как сквозь пелену различил индейца. — Я иду с вами. Искать этого типа. Я не собираюсь… не собираюсь тут оставаться.

— Ты останешься тут, — ответил ему Странник. — Ты не в состоянии идти дальше. Можешь сопротивляться сколько угодно — только вымотаешься еще больше. Сейчас придет доктор, полежи тихо.

Все время, пока Странник говорил, Том отрицательно мотал головой.

— Не указывайте мне, что делать, — прохрипел он и протянул руку, чтобы ухватиться за жилет Мэтью и подняться с кровати. Но пальцы его совсем ослабли, и этот порыв был последней вспышкой. — Я убью его, — едва слышно прошептал он с тихим стоном.

Но даже у сильного желания отомстить есть свои пределы. Пальцы Тома расцепились, рука выпустила жилет Мэтью, голова откинулась на набитую соломой подушку, и через секунду его одолел сон. Исполосованная бритвой грудь поднималась и опускалась от ровного дыхания, но его свеча погасла.

Доктор прибыл в сопровождении Сары Дженнингс и следовавшей за ней собственной жены. Гриффин, серьезный молодой врач, был всего лет на десять старше Мэтью. У него были песочно-коричневые волосы и острые карие глаза. Он сразу оценил раны Тома и тотчас же попросил Сару принести чайник с горячей водой. Жена Гриффина стала раскладывать бинты, а сам он — готовить свой набор для зашивания. Странник и Мэтью вышли из комнаты.

— Благодарю вас за то, что приняли мальчика, — сказал Странник преподобному Дженнингсу в дверях, не обращая внимания на собравшуюся у забора кучку зевак; вытягивая шеи, те пытались увидеть, что происходит в доме священника. — Надеюсь, доктор его подлечит?

— Насколько это возможно, — ответил Дженнингс. — После того, что с ним случилось.

— Да, хлебнул он горя. А вы будете к нему внимательны?

— Конечно. Даю вам слово.

— Что его ждет дальше? — спросил Мэтью.

— Я полагаю, что, когда он сможет вставать и передвигаться, ему придется сделать выбор. Некоторым фермерам здесь нужны помощники, но, с другой стороны, в Филадельфии и Нью-Йорке есть сиротские приюты.

Мэтью ничего не сказал. Для Тома это будет трудный выбор. Скорее всего, мальчик в одну прекрасную ночь просто сбежит, подумал он.

— Спасибо вам, что привели его, — сказал священник Страннику. — Это очень христианский поступок.

— Для индейца? — приподнял бровь Странник.

— Для кого угодно, — последовал ответ. — Да пребудет Господь с вами обоими.