Мистер Трикстер (СИ)

Дойдя до предполагаемо нужного кабинета, Сэм заметно успокоился. Он уже думал о том, как будет объяснять это Габриэлю, но каждое новое предложение заставляло его чувствовать себя глупо – «Извини, я точно не знаю, почему все зависят от секса?». «Прости, но что будет, если я не такой?». Ну и, наконец, самое идиотское: «Просто отношения моего брата не заходили дальше первого раза, и я слишком похож на него?». Последнее было особенно невыносимо, и Сэм, разозлившись на самого себя, громко постучал.

- Можно и нежнее, - английский акцент профессора Кроули звучал еще незнакомо. До сих пор Сэму не приходилось пересекаться с ним. Профессор сидел на крутящемся кресле возле доски, закинув длинные ноги на стол рядом с клавиатурой и со скучающим видом слушал, что ему говорят из динамика мобильника, лениво крутясь туда-сюда. Сэм неуверенно замер на пороге, не понимая, заметили ли вообще его присутствие. – И ты думаешь, что она согласится на первом свидании? – прижав трубку к плечу ухом, Кроули махнул ему на стул перед своим столом на возвышении в самом начале просторной аудитории. – Я думаю, нет, и если я выигрываю, ты ведешь меня в ресторан, - он показал Сэму жестом подождать, поправляя темные очки. – Почему обязательно завтра, в любой другой день… Ты ее и на пятницу пригласил? Слишком? Что ты, всего лишь складывается ощущение, что тебе нужна жена. Послушай… - он подождал, чуть опустив голову. – Не то, чтобы я настаивал, но ты мог бы сказать мне о своем решении. Я мог бы хотя бы вежливо познакомиться… Почему нет? Я не стану просить ее… Черт возьми! – и он швырнул трубку об стену, за какую-то секунду взрываясь гневом и тут же приходя в себя.

Сэм вздрогнул, порываясь уйти, но что-то в поникших плечах профессора подсказало ему, что сейчас не лучший момент. Он сложил руки на коленях, смотря на его черный пиджак.

- Что ты хотел, - он запнулся, сканируя Сэма через темные стекла очков, - Винчестер?

- Вы сказали, к вам… - он покраснел, уже понимая, насколько глупой была идея прийти сюда. Ему больше некуда было идти, а сказать об этом Габриэлю он не мог. Он знал, что неправ, но знания против страха ничто. Он проиграл свою битву только что, позорно сбежав, и теперь воспоминание об этом приятно и слегка возбуждающе волновало сознание, и казалось, что сейчас он мог бы продолжить. Только это лишь иллюзия. На самом деле это повторялось бы вновь и вновь. – Какой был ваш первый раз? – выпалил он, не представляя, могут ли щеки гореть еще сильнее.

Кроули удивленно поднял брови, помедлив, а затем придвинул стул и сел напротив Сэма, снимая очки и переплетая пальцы под подбородком. Его темные глаза не выражали абсолютно никакого осуждения или насмешки, и Сэм расслабился, хотя все еще не знал, правильно ли поступил, придя сюда.

- Меня за такое могли бы и выгнать, - вкрадчиво произнес он, но не успел Сэм поспешно извиниться и выйти, как он продолжил, - но будем считать это разновидностью обучения. Мне было двадцать один, ему сорок семь. Я только начал преподавать и отчаянно хотел стать частью коллектива сразу же, был пьян до последней стадии, - он рассказывал так, словно это случилось не с ним. – Но ты уже знаешь, о ком я, - и Сэм не то кивнул, не то мотнул головой поспешно, проклиная всезнайство Габриэля.

- Сколько же вам сейчас? – и Кроули нехорошо усмехнулся.

- А сколько бы ты мне дал?

- Сорок?

- Двадцать семь, - на этом Кроули еще сильнее развеселился, наблюдая смущение на лице Винчестера, неловкость, неоновой вывеской светившуюся в выражении его лица. - Стали бы меня уважать в двадцать семь такие, как вы, - и он покрутил в руках очки. Сэм, поборов смущение, пригляделся – профессор и в самом деле был еще молод, с несколькими морщинами вокруг темных глаз, с резкими скулами и высоким лбом, очерченным растрепанными короткими черными волосами. – Каким он был? Я не знаю. Каждый раз как первый.

- А до тех пор вы были…

- Нормальным? Я и сейчас нормален, - на этом усмешка Кроули угасла, сделав его снова убийственно-серьезным и пугающим.

- А Джуди, она?

- В жизни не все так прекрасно, Винчестер, и не каждый в состоянии принять себя и свою жизнь до конца. Высшим проявлением… - он замялся, - чувств будет способность подстроить себя несмотря ни на что. Нельзя узнать, кто стоит того, а кто нет, как нельзя предсказать, кто должен подстраиваться. Это способность жертвовать. Это всегда доверие. Его нельзя накопить и нельзя включить, предсказать или оценить. Это прыжок с парашютом – или ты умрешь, и останешься жить с незабываемыми ощущениями, оставшимися в памяти, или ты умрешь.

- Но как узнать, когда я буду к этому готов? – Сэм неосознанно сжал руками колени, не представляя, о чем профессор Кроули говорит. Разве он не доверяет Габриэлю? Больше, чем себе.