Мистер Трикстер (СИ)

Все его силы были направлены лишь на браслет с самодельными крыльями на нем, между которыми удерживался медиатор. Вся наша сила, вся наша вера, все, что делает нас теми, кто мы есть, существует лишь для того, чтобы однажды мы использовали это в борьбе за тех, кто нам дорог. Неправильно, невозможно, иррационально, несуществующе и так желанно. Его слабости, которые навсегда останутся с ним. Его постепенно ускользающие воспоминания, что делали его хоть кем-то в этом мире. С молчаливого согласия Сэма Габриэль стирал все, что было изменено в нем чужими ошибками. С молчаливого согласия он забирал все, что делало Сэма Винчестером, парнем с арсеналом в багажнике старой машины, колесившим с братом по стране в поисках новых дел. Стирал долг и обязательства, которые были исполнены так давно, что он попросту забыл об этом. Теперь пустота его жизни не пугала Сэма, и он мог смириться с этим. Он нашел свой самообман, он видел свой смысл жизни, и теперь для него оставалось важным только то, что снова сможет сделать его отличным от других, каким бы он ни был в другом мире.

Пока сильна его вера в то, что где-то есть тот, кто поможет ему.

***

- Ты не хочешь об этом поговорить? – неделями спустя Дин спросил его, сидя на продавленной кровати и потягивая пиво. – Я имею в виду, это все странно. Врачи не нашли у тебя вообще никаких повреждений, но ты, чувак, орал так, что съехалась вся полиция. Кас вытащил меня от Захарии слишком поздно, и боюсь, что все веселье я пропустил.

- Главное, что все это закончилось, - и он скрылся в ванной комнате. Теперь он жалел, что Люцифера не стало. Иметь врага явного, существующего из плоти и крови, дающего твоей жизни хоть какое-то направление, всегда легче, чем оказываться раз за разом наедине перед самим собой. Дин настаивал на продолжении поиска дел, Кас был занят тем, что пробивался в своем Гарнизоне на самый верх, а Сэм проживал дни словно бы во сне. Теперь у него не было силы, не было предназначения, он был чист волею того архангела, который неожиданно оказался для него самым близким и наиболее понятным. И хотя впечатление от него было во многом схоже с впечатлением от Дина, от его своевольности и преданности отцу, потребности в опеке над братьями, даже если они старше него, все равно оставило свой осадок.

Оказалось, что труднее всего отпустить то, что ты привык. Удушающе долгие поездки в машине прерывались паническими атаками, когда он требовал остановить машину и только в темном лесу возле дороги после нескольких глубоких вдохов, наконец, приходил в себя. Города сменяли друг друга, как они к этому привыкли, и если другой Сэм был привязан к воспоминаниям о закате там, где кончается на горизонте шоссе, что тянулось через всю пустыню, то этот мечтал оказаться в жилых четырех стенах, что хранят отпечаток своего хозяина. В Сэме существовало одновременно двое, один из которых уверял, что идиотская первая любовь, придуманная для него Захарией, не соотносится с Сэмом нынешним, а другая твердила, что все имело смысл. Он разрывался. Он пробовал рассказать об этом Дину, пару раз, но дальше первого предложения не уходил. Это было глупо. В конце концов, вопрос сводился не к ориентации, об этой стороне которой он думать не мог, будучи мужчиной и помня прикосновения лишь восемнадцатилетнего подростка, но слова Габриэля, те, что он помнил по этому, долгому, словно бы сну, все еще вызывали в нем отклик. Люди ищут себя подростками, потом забивают и становятся как все, или не как все, так или иначе попадают в свою толпу, но для него не было толпы, которой можно поддаться, за которой можно пойти.

- Сэмми, как ты оказался там? – спросил его Дин из-за двери, судя по звуку, он сидел на полу и подпирал дверь спиной, наверняка сжимая в руках всю ту же бутылку. – Знаешь, я видел будущее, меня предал Кас, он выпустил из Чистилища левиафанов вместе с Кроули, и мы были вынуждены ловить их. Черт возьми, они были еще хуже, чем архангелы. Этих хотя бы всего четыре. Я так много пережил, что не поверил в реальность, когда ты потребовал от Захарии выпустить меня. У тебя ведь была другая реальность, правда? Я знаю, так и было. В моей фантазии я почти не помню тебя, все, что я делал, было связано с Касом. Кажется, ты страдал от того, что пожертвовал собой, пытаясь избавиться от архангелов методом Габриэля, - Сэм вздрогнул, услышав имя, которое занимало все его мысли. – Кажется, Люцифер оказался в твоей голове. Знаешь, сейчас это даже кажется неважным. Я не помню половины. Почему я поступал именно так.