Мистер Трикстер (СИ)

Эта ночь выдалась особенно тяжелой. Просто позвонить и услышать голос, сделать хоть что-нибудь, что подскажет ему, правильно ли он поступает, когда пытается спасти все в таком возрасте, когда нет шанса на подобные отношения. Главная проблема того Габриэля, которого он помнил, в том, что он не мог открыться, единственным способом его взаимодействия с окружающим миром были шутки, из-за которых о его существовании помнили, но мужчина тридцати лет вряд ли стал бы заниматься этим. Он ворочался с боку на бок, представляя встречу с разных сторон, понимая, что невозможно… и надеясь, что Габриэль узнает его, испытает дежавю. Как живуча в нем была вера, что он сможет вернуться в тот момент, который оставил. Он многого не сказал Габриэлю. Многого не услышал от него. Это было невыносимо.

Утро он встретил с открытыми глазами. Через полчаса он уже ехал по направлению к Беркли, где, как был уверен, он смог бы найти обладателя того телефона, что лежал сейчас в бардачке. Ему не хватило решимости позвонить.

Солнечный город, утопающий в зелени и занятый почти целиком огромной территорией университета, встретил его завтраком в кафешке, предназначенной для студентов. Он простоял в очереди, прислушиваясь к разговорам студентов, отправившихся в этот ранний час на завтрак за низкую цену.

- А я ему и говорю, за все пятнадцать страниц Хайдеггер даже не удосужился ответить прямым текстом, что такое философия, а он мне отвечает – у вас, леди, слишком рациональное мышление! Как вы собираетесь творить, говорит он мне, если у вас такое ограниченное сознание…

- На прошлой неделе закончил двухнедельный проект, приношу его, а этот козел из 504, оказывается, взял и украл мою идею, я слышал, его дядя владеет какой-то лабораторией в Силиконовой Долине, и, конечно, его слово против моего…

- Она вроде бы говорит, что у нее остался парень в Чикаго, но ты знаешь, сегодня она сидела с одним за ручку, ушла с другим, и я, честно говоря, так устала с ней об этом разговаривать, она же ведет себя некрасиво, особенно когда просит прикрыть ее, и все бросаются защищать, словно она уезжает к умирающей матери, а на самом деле ее дома ждет конференция с сестрой из дома, которую бросил парень, представляешь?

- По крайней мере, он поставил на экзамене одному парню отлично только за то, что он предложил разыгрывать больных как средство против депрессии! Нет, серьезно, он действительно хорошо ладит с детьми, мы были в больнице Святого Антония на прошлой неделе, когда у нас было выездное занятие, но его теория про отсутствие видимого сожаления… Я его как-то спросила, мистер Трикстер, говорю, но разве же возможно относиться к нему, как к здоровому, ведь само восприятие мира здорово меняется? А он предложил мне представить себя на грани полностью отчаявшегося человека, которому не получится никогда больше жить нормальной жизнью, и каждое напоминание о болезни…- Сэм прислушался. Позади него стояли две невысоких девушки, одна светловолосая, а другая с каким-то экзотическим красным оттенком волос, и обсуждали того, кого он искал. Он присматривался слишком внимательно, и девушки ответили ему подозрительными взглядами.

- Этот мистер Трикстер… Я как раз ищу его, где я могу его найти? – спохватился Сэм, почему-то краснея. Девушки смерили его оценивающим взглядом.

- На перерыве он всегда где-то на улице болтается, обычно у часовни, но фиг его знает, - пожала эксцентричная девушка, явно не доверяя любопытству чужака. Светловолосая, наоборот, посмотрела на него с какой-то догадкой, которая Сэму не понравилась. Но, с другой стороны, он приехал сюда не налаживать контакты с молоденькими студентками.

Когда он шел, сориентировавшись по карте, куда ему следует идти, он пожалел о том завтраке, что решил перед этим съесть. Ему снова казалось, что он живет в не принадлежащем ему мире, и что он разобьется, стоит ему хотя бы подумать об этом. До большого перерыва оставалась еще одна пара, но он решил попытать счастья и заблаговременно найти то место, которое ему подсказали девушки. Все это время варианты встречи, того, что он может сказать прокручивались в голове, и на мгновение ему стало настолько плохо, что он, поколебавшись, остановился и достал из сумки наушники, подключая к плееру, который купил только недавно. Это была одна из самых первых песен, с которой он познакомился в свою первую встречу с Габриэлем. Она успокоила его каким-то удивительным образом, и он настолько ушел в воспоминания, восстанавливая их, что сильный удар застал его врасплох.