Мистер Трикстер (СИ)

В отличие от того места, куда Сэм привел их. С того момента, кажется, весь страх, все сомнение и вся неправильность пропали. Он видел, с каким выражением лица Габриэль подошел к темной воде, смотря на далекий Беркли, сверкавший всеми возможным огнями. Он уронил на песок небольшого пляжа куртку, охватывая себя руками – работая в Беркли, он, видимо, никогда не знал о существовании этого места. С того момента он больше не искал в Сэме чего-то не существующего, он признал то, что между ними когда-то было, в другом мире, вселенной, бог знает где – но было. Он не дернулся, когда Сэм подошел к нему сзади и просто обнял. И тем более не отстранился, когда Сэм с таким же облегчением прижался губами к его шее – только тогда он понял, что все это время боялся не успеть признаться ему сперва, себе потом, что без этого человека жить больше не сможет. Это тоже было доказано, кажется, в той прошлой жизни, которая дала ему понять, что под джемпером он ощутит грубые линии огромной татуировки. А Трикстер даже не пытался скрыть ее, потому что Сэм уже знал. Волшебство предсказуемости, магия единственно возможного знания – и магнит перешел на новый уровень простой потребности, в свободную минуту заставлявшей думать о нем. Он никогда не был влюбленным и отдался этой роли с настоящим восхищением.

- Габриэль, - позвал он его по имени, произнося его так, словно даже набор букв нравился ему так, как сам Трикстер. Он чуть откинулся на плечо Сэма, доверяясь его рукам и мимолетным ласкающим прикосновениям. На пляже было темно, но приглушенный свет фар освещал нужный им участок пляжа. В этом свете его волосы казались золотыми, как и его глаза, когда он повернулся лицом к Сэму. Может, он еще сомневался, но в следующий момент, когда он поднялся на носки, чтобы поцеловать Сэма, все вопросы исчезли окончательно.

Залив тихо плескался совсем рядом, волнами разбиваясь о невысокий берег. Он ловил запах его кожи, отрываясь от губ, скользя ими по шее, к плечу, в маленький вырез на джемпере, буквально в одну пуговицу, дурея от его рук, что касались длинных волос Сэма. Это было самым первым и самым лучшим воспоминанием, что сохранилось у Сэма. После этого он снова начал жить.

Они проговорили всю ночь. Трикстер, вероятно, считал, что Сэм привез его сюда только ради секса, но Сэму хватило пяти минут, чтобы доказать, что по крайней мере сейчас он готов от этого отказаться. Сама мысль быть с ним в одной постели заставляла его сгорать от желания, но мало его – была еще и ответственность, если он хотел, чтобы отношения не закончились на следующее утро. Он слушал его снова и снова, обнимая Трикстера и привалившись спиной к оставленной сумке и бамперу взятой напрокат машины, накрыв их обоих пледом. Его взгляд скользил по огням далекого города, а его разум снова воспринимал как будто знакомую историю о его жизни, братьях и проблемах в подготовительном колледже. И в память об этом он оставил татуировку, сделанную ему его братом.

Тогда он узнал, что после окончания колледжа Габриэль потерял обоих братьев. В один день он получил сухое письмо с извещением о том, что они оба разбились на машине в Лос-Анжелесе. Для него было тяжелее всего знать, что они были всегда где-то рядом. Говорить об этом для него до сих пор было больно, хотя он закончил университет в рекордные сроки и согласился остаться там, чтобы вести работу и преподавать, как больно знать, что он остался один. Привлекая его к себе за плечи, Сэм снова и снова говорил ему, что он не будет больше никогда один. Он не думал, что Габриэль захотел бы, чтобы Сэм видел его слезы, поэтому он не смотрел на него почти двадцать минут, просто оставаясь рядом. Дело было, кажется, в парне, что был у него в колледже и однажды просто исчез. Он был слишком похож на Сэма.

С тех пор прошел, кажется, год. Каждое утро он просыпался и сомневался, там ли он проснулся, но за этот год он слишком близко узнал Габриэля, чтобы сомневаться. Его данные о нем как будто устарели, но его ощущения, его чувства, его внутренняя способность угадывать его на другом уровне оставались, и это позволило им остаться вместе на целый год. Это был как будто бы быт двух взрослых людей, со своими привычками и традициями. Он просыпался утром порой раньше, порой позже его. Он никогда не требовал от него секса первым, что в первое время Габриэль не понимал и даже обижался. Он успешно закончил курс у него, сдав зачет самостоятельно и не воспользовавшись тем, что каждый вечер проводит со своим преподавателем. Разве что каждое занятие, что попадало в этот промежуток времени, он проводил за изучением Габриэля. Он запоминал каждую черту его лица, ловил попытки спрятать его улыбки и изучал каждое выражение светлых глаз. Он не ревновал, когда какая-нибудь особенно влюбленная ученица порывалась на индивидуальные занятия и никогда не спрашивал ни о чем, если Габриэль задерживался. Потому что он всегда рассказывал сам, почему. Они оба минули тот возраст, когда одного человека мало, и кажется, что не имея достаточно романов, ты не жил.