Мистерии доктора Гора и другое…

Решили мы с одним из моих приятелей поступить в училище гражданской авиации — романтичнее профессии летчика в голову ничего не приходило. Ближайшим к Волгограду, где мы жили, оказалось находящееся в Красном Куте Саратовской области. Едем? — Едем! Приехали. И быстро убедились, что поступить нам вряд ли удастся: на 90 вакантных мест — 900 заявлений… Документы мы, однако, подали и даже прошли предварительные испытания — на физическую выносливость.

До сих пор помню эти вращающиеся стулья… А на математике срезались оба. Этот же предмет подвел меня и при попытке поступить в Институт химической технологии, выбранный мною, поскольку химию я любил и знал ее хорошо. И тогда я без особого труда поступил в Волгоградский химико-технологический техникум, откуда после первого же курса был забран в армию.

Последующие два года ничем особым примечательны не были — если не считать вынесенного мною из авиационной части увлечения электротехникой. Эта привязанность и определила, в значительной степени, мою судьбу. Вернувшись в Волгоград, продолжил учебу в техникуме — в этот раз уже на вечернем отделении.

В 1978-м году получил диплом… И ничего в моей жизни не изменилось: в период учебы я работал днем на химзаводе и практически выполнял уже работу техника-прибориста. Там же я и остался — прибористом участка на 120 рублей в месяц. И, может быть, так ничего и не произошло бы со мною… никогда и ничего. Ну, наверное, со временем кончил бы институт, стал бы зарабатывать чуть больше. Или — не стал бы. А дальше-то что?

Спасла меня от этой рутины аллергия к каким-то химическим соединениям. Представляете — химический завод, сотни километров труб, и почти из каждой — то какая-то «химия» просачивается, то пар хлещет. Нанюхаешься за смену сероводорода — жить не хочется! А мои напарники, безалаберные пацаны — покрутятся, в карты поиграют, пошатаются по помещениям — глядишь, день прошел. Надоело, словом, мне за 120 рублей гробить свое здоровье… А, главное, понимал я — тупик. Ну, женился бы, детей нарожал… А впереди — ничего не светит. Ничего! Чувствовал — прозябаем мы, как слепые, не подозревая о том, что творится в мире, чем живут другие.

Не хотел, в общем, я для себя такой судьбы — провести всю жизнь среди этих людей, для которых кроме водки нет ничего значимее. Найти бы, — думал я, — дело, которое и заработок приносило бы приличный, и дало бы возможность лучше узнать жизнь…

* * *

Был у меня друг, Саша Рассейкин, сосед по дому, где я жил. Он к тому времени успел отслужить на Балтийском флоте и, казалось, обладал каким-то неизвестным мне еще жизненным опытом. Вот он-то меня и надоумил:

— Тебе, — говорил он, — стоило бы попробовать устроиться на один из гражданских пароходов. Зарабатывают там прилично, загранпоездки случаются. Это, наверное, то, что ты ищешь.

— А как это сделать-то? — спрашивал я его.

— Ну, поехал бы я с тобой, да жена вот второго ребенка ждет… А хотелось бы…

Жена его как-то узнала о нашем разговоре — такую трепку ему закатила, что он вообще перестал со мной эту тему затрагивать. И тогда я решил ехать сам. Мать и младшая сестренка пытались меня отговаривать, но решение я принял. И обещал им только, что, заработав денег, вернусь обязательно. Женюсь, мол, детей заведу — но сначала попробую себя на море. Вот так, до сих пор возвращаюсь… Рассчитался я на заводе — тогда это можно было сделать за месяц, сейчас, говорят, много сложнее. Начал свою попытку с латвийского города Лиепая, как посоветовал мне Саша.

Беглецы Валерий Полянин, Михаил Чернов и Олег Емельянов в редакции лос-анджелесского еженедельника «Панорама». 1986 г.

Путь к морю

— Надо сказать, работа в цирке мне понравилась, — продолжал Чернов. — Платили 130 рублей в месяц, квартира бесплатная. Выезжаем куда-нибудь на гастроли, развертываем шапито — цирк под сборным куполом — подтаскиваем артистам реквизит, убираем за ними арену — вот и вся работа. Наконец, в августе 80-го, приехали мы в Калининград. И я уволился из цирка — работу следовало искать где-то здесь…

* * *

Много, ой как много Чернову предстояло еще узнать… Ну, а пока надо было как-то устраиваться, желательно, — ближе к морю. А как? Не было знакомых в пароходстве, не с кем было просто посоветоваться — не говоря уже о том, чтобы составить протекцию.

Однажды, слоняясь в районе порта, он прочел объявление. Наклеено оно было прямо на облупившуюся штукатурку стены какого-то здания: Калининградскому морскому торговому порту требуются грузчики, такелажники, механизаторы… В этом же объявлении обещалась характеристика для загранплавания на торговых судах — тем, кто проработает по контракту два года. И 40 рублей безвозвратного пособия, получив которое, нанявшийся уже просто не мог уволиться раньше, чем через эти два года (в объявлении, правда, это условие не упоминалось, о нем узнавали только подписывая контракт).

— Похоже, то, что надо, — решил Чернов.