Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

Мухомор на праздниках был не только средством опьянения, но и некоторым участником. Засушенный гриб рассматривался как вместилище духа и занимал соответствующее рангу положение среди других изображений. У коряков мухомор присутствовал в обязательном порядке на древнем празднике благодарения природы Хололо (Ололо). Сейчас Хололо, как его отмечают в поселке Лесная на западном побережье Охотского моря, включает в себя несколько торжеств: «Праздник нерпы», «Праздник медведя», «Встреча первой рыбы», «Волчий капюшон» и «Тэлытл» (был описан в разделе, посвященном Мировому Древу). Цикл обрядов направлен на то, чтобы снять с человека вину за убийство и поедание животных и помочь духу зверя возродиться вновь [138]. «Поедание мухоморов (обязательно меньше или больше одного!) было важным ритуальным актом во время осеннего промыслового праздника (Хололо), – пишет Е.М. Мелетинский, разбирая значение Ворона в мифологическом пантеоне палеоазиатов, – оно также предшествовало сочинению обязательной для каждого личной песни…» [54, c. 87].

Рис. 7.1. Корякский ритуал «Волчий капюшон»: а – танец хозяйки дома; б – бросание шапки в гостей. Рисунок А. Уркачан.

На чукотских и корякских праздниках мухоморы предлагались вместе с другими дарами (нерпичьим мясом, толкушей из ягод и т. д.) всем домашним духам-охранителям. Все это раскладывалось на лахтачьей шкуре. Потом возжигались свечи или лампы, огонь которых должен был показать путь домой для охотников в будущем.

Еще до принятия мухоморов проводились различные соревнования, веселые игры и обряды. По словам А. Уркачан, ведущий, обращаясь к собравшимся и всей природе, оповещал: «Праздник ["Спуск байдары"] начинается. Сегодня можно шутить, мазать друг друга толкушей» [138]. Веселье подчас имело сексуальную окраску. Художник и режиссер Р.Г. Бабич рассказывал об одном из камчатских развлечений так: «Несколько молодых парней сделали низкий стул, а для ножек использовали три кости из моржовых членов. Потом приглашали девушку-девственницу их возраста, мол, чаю попьем, и усаживали ее на этот стул. Потом долго смеялись: на трех членах сразу сидит» [30].

В тех корякских семьях, где родились близнецы, справлялся особый ритуал под названием «Волчий капюшон» (иг'лымг'ын) или «Волчья пара» (ы'г'ерч'ын). А. Уркачан сообщает, что к обряду специально плетут шапку из священной травы лаутэн, куда вплетают красные мухоморы, и делают посох, также украшенный грибами и травой (рис. 7.1 а). Хозяйка дома, взяв в руки посох и надев шапку, начинает танцевать перед собравшимися под ритм бубна. Резким движением она срывает с себя шапку и бросает ее в сторону гостей (рис. 7.1 б). Считается, что тот, в кого попадет «мухоморная» шапка, будет счастлив и удачлив [138].

Когда ожидание и общее возбуждение доходило до предела, ведущий шаман исполнял песню в честь духов-мухоморов, после которой следовало принятие грибов:

«Могучее племя мухоморов —
Кто с ним водится, становится мудрым.
У него вырастают широкие крылья,
Летая, повсюду обозревает свет.
Все видит, все знает,
Всем наслаждается, всему смеется,
Проказливый дьявол…»

[93, c. 51]

Надо отметить, что к тому времени многие уже находились в полупьяном состоянии, вызванном длительным ожиданием и игрищами, так что эффект от употребления мухоморов мог наступить уже через пять минут [93, c. 52]. С.П. Крашенинников, наблюдавший пиры камчадалов в первой половине XVIII века, пишет: «Первой и обыкновенный знак, по чему усмотреть можно человека, что его мухомор разнимает, – дергание членов, которое по прошествии часа или меньше последует». Тот же автор чуть ниже говорит о том, что те, которые приняли немного мухоморов, чувствуют в себе чрезвычайную легкость, веселье, отвагу и бодрость [118, c. 108].

Последние химические исследования также показали, что эффект от приема 7,5–10 мг мусцимола или 50–90 мг иботеновой кислоты появляется через 0,5–1 час после употребления и сохраняется 3–4 часа с остаточными проявлениями в течение 10 часов, а у особо восприимчивых – в течение суток [139].

Прилив сил и пение

Станислав Гроф в ходе тридцатилетних опытов с ЛСД предложил рассматривать экстатический опыт согласно трем типам, каждый из которых, по его мнению, базируется на тех или иных состояниях внутриутробного развития пациента ЛСД-сеансов и факторах его рождения.

Первый тип экстаза он назвал океаническим, или аполлоническим. Его характеризуют состояния покоя, радости, любви, блаженства, потеря границ Эго и абсолютное единение с космическим порядком, всей природой и богом. Человек при этом как бы парит в небесах или плывет в океане, испытывая безмятежное состояние пребывания в материнской утробе.