Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

В.Г. Христофоров так описывает встречу с ними во время шаманского погружения: «Возникло ощущение приближающегося вихря, сопровождаемого сухим электрическим пощелкиванием. Меня вдруг подхватило и неумолимо повлекло к белесой рассеянной оболочке летящей спирали. Раздался еле слышный хлопок, и я плавно скользнул по лучу-дорожке, исходящему из слепящего пятна в черном небе. Этим пятном оказалась Полярная звезда… Пространство вокруг слоисто колыхалось, скручивалось в восходящие потоки тончайших прерывистых нитей. Словно через толщу огромного аквариума проступали тени неясных видений. Я не сразу осознал, что этот эффект рождается благодаря многомерности моего зрительного восприятия окружающего мира. Этот всепроникающий взгляд неизвестен земной природе человека. Я оказался одновременно как бы сразу всюду и во всем. И нужно было немалое усилие, чтобы сосредоточиться на чем-то одном. Этим видением был костерок на берегу озера и сидящие вокруг люди. Я удержал эту картинку и разглядел ее в самых мельчайших подробностях. Люди сидели вокруг большого котла и вдыхали клубящийся над ним пар (по поверью, люльветланы питаются запахом от готовящейся пищи – О.Д.). На них были вязаные одежды, похожие на средневековые кольчуги. Черты лиц были вполне человеческие, но более крупные в соотношении с головами. Они мирно расположились под кроной раскидистого древа. Однако истинные пропорции этой сценки мне помогла восстановить сосна на песчаном изгибе соседней возвышенности. Ее гигантский ствол уходил далеко ввысь. Я увидел раскиданные вокруг сосновые иголки размером с обычное чукотское копье, шишки величиной с бочку, лоскуты прозрачной коричневой пленки, отслоившейся от древесной коры. Я понял, что вокруг костра сидели крошечные люльветланы, и я сам как бы стал одного с ними роста» [120, c. 129].

По легендам, с наступлением людей маленькие человечки спрятались – «чудь под землю ушла». Только шаманы остались способны общаться с ними и получать знания. Другая разновидность потусторонних существ – великаны – часто рассматривалась в качестве владык небесных миров, подземелий и морских глубин. В чукотском и эскимосском фольклоре великаны помогают попавшим в беду людям, получая от них подношения, а иногда и бескорыстно [80, c. 601]. И у карликов, и у великанов явно прослеживаются общие корни, или даже один корень. Вполне вероятно, его основу составляет потребление галлюциногенных веществ, вызывающих эффект микро- и макроскопии. Здесь можно особо отметить, что локализация мифов о карликах и великанах совпадает с границами культур, некогда использовавших в обрядовой практике различные галлюциногены для достижения связи с миром духов, однако этот вопрос требует отдельного и глубокого изучения.

Явление духов-мухоморов и превращение в гриб

Приход духов-мухоморов является центральным моментом, определяющим вторую фазу опьянения. Человек на этой стадии попадает в мир грибов, где те показывают себя, говорят, танцуют, кривляются и т. д. Они сообщают, что нужно делать, а чего нельзя. Духи-мухоморы требуют почтения к себе и к окружающей природе: холмам, горам, реке, месяцу и т. д. В случае невыполнения этого они грозят смертью [117, c. 141].

«Сие примечания достойно, что все, кои мухомор едали, единогласно утверждают, что какия они сумозбродства тогда ни делают, все делают по приказу мухоморову, который им повелевает невидимо, – пишет С.П. Крашенинников о камчадалах. – Но все действия им столь вредны, что есть ли бы за ними не было присмотру, то бы редкой оставался в живе» [118, c. 109].

Такая требовательность и бескомпромиссность по отношению к человеку, повелительный характер духов-мухоморов позволили некоторым исследователям шаманизма полагать, что мухомор не может рассматриваться как дух-помощник шамана. «Мухоморный дух – это кто угодно: временная жена, собеседник вроде собутыльника, дух-повелитель, но ни в коем случае не дух-помощник, – пишет этнограф А.А. Бурыкин. – Кажется, только корякские шаманы ели мухоморы, но был ли это обязательный компонент сеанса или индивидуальная вредная привычка, сейчас сказать трудно. Кстати, эвенские, корякские и ительменские шаманы, прекрасно знающие опыт употребления мухоморов, при серьезных шаманских сеансах мухомор не использовали, а многие народы мухоморов не запасали» [185, с. 263–264].