Мистерия запретных истин

— Травку? — изумилась амазонка. — Они становятся на четвереньки и поедают травку?

— У них специальная травка, — пояснила Мила, — курнешь и балдеешь.

— Курнешь? Балдеешь? Объясни!

— Попробую… Тебе начинает мерещиться всякая всячина.

Тиана тихонько подтолкнула подругу, мол, пора. Однако их навязчивая собеседница сдаваться не собиралась:

— Что такое «всякая всячина»?

Пришлось Миле и дальше отдуваться:

— Представь, лежишь у себя дома, в постели…

— С девочкой?

— Пусть будет с девочкой. Занимаешься самым скучным сексом. Но в твоем мозгу — совсем иное: большущий дворец, фонтаны, а вшивенький герой кажется идеалом.

— Какой герой?

— Героиня. Оговорилась.

— Ничего не понимаю. Если я занимаюсь любовью со стопятидесятилетней старухой, то, попробовав травку, могу представить, что передо мной красавица не старше шестидесяти?

— Правильно.

— Так рехнуться недолго.

— А там половина чокнутых, — подтвердила Тиана, и решительнее потянула Милу. — Царица ждет. Ей наверняка доложили о нашем прибытии.

Дворец царицы Катиссии представлял собой такой же дом, только чуть больше и красивее остальных. У ворот дежурила охрана — три вооруженных до зубов девушки.

Одна тут же сообщила:

— Царица ждет.

И вызвалась их сопровождать. Едва отошли, тихонько спросила:

— Фильмы привезли? Мы ведь знаем в измерении иллюзий есть понятие «кино». У нас царица его запрещает. А я бы посмотрела крутой фильмец. О лесбушках… А? Девчонки?

— Нет у нас фильмов о лесбушках, — вздохнула Тиана, мысли которой занимал предстоящий нелицеприятный разговор с царицей. — Мы там не развлекались, а дело делали.

Тронный зал Катиссии назвать таковым можно было весьма условно. Небольшая комната с самой скромной обстановкой, как бы подчеркивающей: здесь проживает воительница! Девушки вошли, и каждая молча опустилась на одно колено.

— Слава Артемиде! — произнесла Катиссия. — Встаньте, сестры.

Тиана и Мила поднялись, ожидая, когда царица велит им приступить к рассказу. И когда такой приказ последовал, поведали обо всем. Брови Катиссии сурово сдвинулись, зеленые глаза холодно блеснули.

— Короче, вы провалили дело!

— Но, повелительница, — испуганно пролепетала Тиана.

— Мы сделали все, что могли.

— Возможности у вас оказались небольшие. А ведь вы считались нашими лучшими агентами в измерении иллюзий.

— Повелительница… — попробовала было поддержать подругу Мила, однако Катиссия ее прервала. Темные волосы царицы упали на лицо, испортив замечательную прическу, только сама она этого, казалось, не заметила, вырвавшийся гнев клокотал в комнате.

— Два года вы проболтались зря! Целых два года! За это время можно было выведать, где он прячет ларец, завладеть им, и спокойно вернуться домой. Энергия ларца — это новые возможности развития племени амаззов! Невиданные возможности!

Страх перед царицей не помешал Тиане серьезно размышлять: «Почему она никогда не объясняла — в чем сила ларца? И что за возможности? Единственное, что мы слышали от нее, — предупреждение, что когда захватим ларец, ни в коем случае не открывать его.

Иначе энергия убьет нас…

Царица не слукавила?»

А Мила осторожно произнесла:

— Повелительница, ничего не потеряно. Мы выяснили главное: ларец — у принца Славия. Скорее всего, он перенесся сюда.

— Почему ты так думаешь?

— У него счеты с Яроссием.

— Нам нужен не принц, а ларец. Где он его мог спрятать? Как же вы не смогли вытянуть из него эту тайну?!

— Он был очень осторожен.

— Естественно. Но вы были обязаны переиграть его, взять хитростью. А он переиграл вас! ВАС ПЕРЕИГРАЛ МУЖЧИНА! Лично бы я такой позор не пережила!

От одной мысли, что представитель второсортного пола переиграл ее подданных, лицо Катиссии перекосила новая вспышка гнева. Дабы подавить ее, царица отвернулась, подошла к круглому столу и о чем-то долго размышляла. Девушкам оставалось молить Артемиду, чтобы царица смилостивилась.

Впрочем, надежда не умирала. Катиссия была женщиной не только порыва, но и рассудка. Станет она принимать крутые меры, менять участников операции, посвящать в нее кого-то еще? С другой стороны, как поступают с теми, кто не только провалил дело, но и рассекретил себя?

— Вы уверены, что принц был лишен памяти? — вдруг спросила царица.

Тиана, а вопрос был обращен, прежде всего, к ней, крикнула:

— Могу в том поклясться!

— Кому нужны твои клятвы!

— Повелительница, — осмелилась вымолвить Тиана, — я с ним прожила — простите, промучилась, жизнь с мужчиною — мученье, полтора года. Изучила его вдоль и поперек, каждая фраза, каждая черточка характера не являлась для меня секретом. Иногда, когда он расслаблялся, удавалось даже проникнуть ему в мозг!

Могу с точностью до дня, до часа сказать, когда память начала к нему возвращаться. Возвращалась она рывками, частями.

— Как думаешь, что явилось причиной ее потери?

— Загадка, повелительница.

— Вот ее-то нам и нужно разгадать.

— Это имеет какое-то отношение к тому ларцу?..

— Возможно…

Гневное выражение на лице Катиссии несколько смягчилось; девушки интуитивно почувствовали: крест на их судьбах, возможно, и не поставлен.

— Вот что, — произнесла Катиссия, — даю вам второй и последний шанс.