Читаем Мистические истории. Абсолютное зло полностью

Этой зимой и осенью Людовик был завален работой, и миссис Сэпсон, одна из постоянных посетительниц его сеансов, уговаривала его устроить себе краткий отпуск. Людовик сопротивлялся: каждый день он давал пять полных сеансов (самое бóльшее, конечно), и ему не хотелось даже ненадолго прерывать деятельность, которую находили полезной столь многие люди. Но миссис Сэпсон поступила очень умно. На одном из сеансов она задала Астерии вопрос, не следует ли медиуму отдохнуть, и получила недвусмысленный ответ: «Мудрость рекомендует умеренность; да будет так». И после окончания сеанса миссис Сэпсон, вооруженная поддержкой из мира духов, с удвоенной силой возобновила уговоры. Это была вдова, полная и чувствительная, которой приходили все новые и новые послания от ее покойного мужа Уильяма. В этом мире он служил биржевым брокером и отличался вспыльчивым темпераментом, но теперь на удивление подобрел и осознал, как много времени он потратил впустую – зарабатывая так много денег и так часто выходя из себя.

– Дражайший мистер Людовик, – говорила она, – вы просто обязаны отдохнуть. Негоже пренебрегать советом милой Астерии. У меня есть для вас замечательный план. Мне принадлежит очаровательный коттеджик под Раем, он стоит пустой. Мой жилец… внезапно съехал. Чудесное местечко, и все готово, чтобы вас принять. Платить ни за что не надо, только за еду и питье. Купание, поле для гольфа – прямо у дверей. Все располагает к покою и медитации и даже – кто знает? – к приходу какого-нибудь таинственного гостя (не из здешнего мира, конечно; докучливых соседей там нет).

О таком соблазнительном предложении стоило задуматься. С учетом того, что за жилье платить не придется, двухнедельный отпуск уже не выглядел столь уж трудноосуществимой затеей. Людовик в надлежащих выражениях поблагодарил клиентку и обещал посоветоваться с Сильвией, которая в ту минуту была занята с Виолеттой. Едва услышав об этой идее, Сильвия за нее ухватилась, и дело было мгновенно слажено.

Перед отъездом у брата и сестры состоялся разговор.

– Удивительно любезно со стороны миссис Сэпсон, – сказал Людовик. – Но странно, что она не предлагала нам этот коттедж раньше. Она еще месяц назад советовала мне отдохнуть.

– Может быть, жилец только-только съехал, – предположила Сильвия.

– Возможно. Подумать только: сельская местность, морской воздух! Как мило. Но я не собираюсь отлеживать бока.

– Гольф? Это ведь развлечение не для лежебок?

Брат подошел к столу и взял пакет, который ему незадолго до того принесли.

– Нет, не гольф. Я намерен заняться спиритической фотографией. Это очень прибы… то есть полезно. Купил вот фотоаппарат, несколько катушек пленки, проявитель и фиксаж. Буду делать все сам. В детстве я уже занимался фотографией.

– Должно быть, на это ушла куча денег, – вздохнула Сильвия, которая была очень привержена экономии.

– Десять фунтов, но не делай несчастное лицо; думаю, затея того стоит. И потом, у нас ведь будет даровое жилье. И если у меня есть способности к спиритической фотографии, расходы многократно окупятся.

– Объясни мне процесс, – попросила сестра.

– Ну, он во многом загадочен, но несомненно одно: если снимок делает человек, наделенный даром медиума, на негативе иногда возникает, что называется, «дополнение». Иными словами, если я стану тебя фотографировать, на пленке может появиться, помимо твоего изображения, образ некоего духа, связанного с тобой либо с антуражем, – это стоящая рядом фигура или одно лишь лицо в воздухе. Это могло бы стать новым направлением в нашей работе и привлечь дополнительных клиентов. Да и прежних тоже: им, наверное, хочется чего-то свеженького. Миссис Сэпсон пришла бы в восторг от фотографии, где за ее плечом виднеется супруг Уильям. Как бы то ни было, попробовать стоит. В коттедже и попрактикуюсь.

Людовик пристроил пакет с фотоаппаратом на груду вещей, которые предстояло упаковать, и удобно расположился в кресле.

– Для тебя тоже найдется работа, – продолжал он. – Мне хочется, чтобы ты развивала свой раппорт[227] с Виолеттой. Нет ничего важнее практики. Медиумический дар ничем не отличается от музыкального. Но чтобы освоить игру на фортепьяно, надо упражняться и упражняться.

Брат с сестрой были вдвоем, и они полностью доверяли друг другу. От их откровенности клиенты пришли бы в ужас.

– Иногда я спрашиваю себя, есть ли у меня вообще дар медиума, – призналась Сильвия. – Да, на сеансе автоматического письма я скорее сплю, чем бодрствую, но действительно ли мной руководит Виолетта, или я заношу на бумагу мысли, диктуемые моим же подсознанием? А когда твоими устами говорит Астерия – это говорит независимый разум или часть твоего?

Людовик был настроен высказаться напрямик.

– Не знаю, да меня это и не заботит, – ответил он. – Однако же мое сознательное «я» не способно выдумать многое из того, что она сообщает, поскольку все это находится вне моих обычных представлений. Да и, в конце концов, Астерия, рассказывая про Джорджа или Джейн, касается их земной жизни, о которой мне ничего не известно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги