Мистические истории. День Всех Душ

– Ага. Поднявшись наверх, к себе, я вызвала звонком Агнес. Она выглядела как всегда – холодной и спокойной. Я сказала, что через полчаса уезжаю в Нью-Йорк, объяснив это деловой надобностью, и тут Агнес впервые изменило самообладание. Она не стала прикидываться удивленной, не стала даже выставлять возражения, а ты ведь знаешь, как она любит возражать по любому поводу. Во взгляде ее блеснула радость, которую она не сумела скрыть. Она сказала только: «Очень хорошо, мадам» – и спросила, что я хочу взять с собой. Можно было подумать, будто у меня есть привычка темной осенней ночью срываться с места и мчаться в Нью-Йорк на деловую встречу! Это была ее ошибка – не изобразить удивление и даже не спросить, почему я не собираюсь воспользоваться собственным автомобилем. И то, что она до такой степени забылась, напугало меня больше, чем все остальное. Она пришла в такой восторг из-за моего отъезда, что не решалась говорить, опасаясь выдать себя или спугнуть удачу.

Рассказав все, миссис Клейберн долго лежала молча, дыша гораздо спокойней, и наконец опустила веки. Когда она выговорилась, ей явно стало легче и захотелось спать. Я потихоньку встала, а она, повернув голову, прошептала: «Больше я в Уайтгейтс не вернусь». Потом закрыла глаза и стала засыпать.

Надеюсь, записывая со слов кузины эту странную историю, я не упустила ничего существенного. Этим исчерпываются факты о произошедшем в Уайтгейтсе, за достоверность которых я могу лично поручиться. Продолжение – а оно, конечно же, будет – состоит исключительно из догадок; ни за что другое я его не выдаю.

Агнес, служанка моей кузины, происходила с острова Скай, а на Гебридах[87], как всем известно, на каждом шагу встречаешь сверхъестественное, и пострашнее самих призраков будет тревожное чувство, будто длинными ночами в этой ненастной глуши с тебя не сводят глаз невидимые наблюдатели. Моя кузина, во всяком случае, всегда подозревала, что Агнес – может, бессознательно и уж наверняка не желая зла, – послужила проводником потусторонних влияний, подчинивших себе податливый персонал Уайтгейтса. Хотя за долгие годы, проведенные Агнес с миссис Клейберн, ее связь с неведомыми силами никак не проявилась, это свойство, по-видимому, пребывало в ней под спудом и ждало какого-то толчка, и такой толчок дала неизвестная женщина, которую кузина два года подряд встречала в канун Дня Всех Душ на подъездной аллее. Дата, несомненно, подтверждает мою гипотезу, ведь даже в наш прозаический век найдутся такие, кто все еще помнит, что канун Дня Всех Душ – это ночь, когда мертвецы встают из могил, когда подобным же образом и другие духи, будь то сострадательные или злобные, также не подчиняются закону, согласно которому во все остальные дни землей распоряжаются исключительно живые ее обитатели.

Если связь странных событий с этой календарной датой не является простым совпадением – а по-моему, так оно и есть, – остается предположить, что незнакомка, дважды появлявшаяся в канун Дня Всех Душ в подъездной аллее Уайтгейтса, была либо призраком, каких называют «фетч»[88], либо, что еще вероятней и притом тревожней, живой женщиной, в которую вселилась ведьма. Как хорошо известно, история колдовства изобилует подобными случаями, и, вполне возможно, женщина была послана соответствующими силами, чтобы призвать Агнес и других слуг на некий полуночный «шабаш» в одинокой местности где-нибудь по соседству. Тем, кто задастся вопросом, что происходит на шабашах и чем они так неодолимо привлекательны для робких и суеверных натур, достаточно обратиться к многочисленным трудам, трактующим об этих таинственных ритуалах. Всякий, кому придет однажды мысль, что неплохо бы из любопытства хоть глазком взглянуть на шабаш, обнаруживает вскоре, что любопытство переродилось в желание, а желание – в непреодолимую тягу, которая при случае заставит его нарушить все запреты, ибо тот, кто однажды побывал на шабаше, не остановится ни перед чем, только бы поучаствовать в нем снова.

Таково мое – предположительное – объяснение того, что случилось в Уайтгейтсе. Как я часто слышала от кузины, она нипочем не могла поверить, чтобы история, уместная в глуши Гебридских островов, произошла в густонаселенной Коннектикутской долине – обители бодрости и веселья; но даже не веря, она не переставала опасаться – такие парадоксы случаются нередко – и, настаивая на том, что тайна наверняка имеет естественное объяснение, все же так и не вернулась, чтобы его поискать.

– Нет-нет, – повторяла она, вздрагивая, когда я заговаривала о ее возвращении в Уайтгейтс, – не хочу рисковать. Вдруг мне снова явится эта женщина… – И она так и не вернулась.

Кливленд Лэнгстон Моффетт

История о загадочной карточке

1

Загадочная карточка

Всю жизнь Ричард Бервелл, житель Нью-Йорка, будет досадовать на то, что его не позаботились научить в юности французскому языку.

И вот по какой причине.