Мистические истории. День Всех Душ

Много лет назад, когда ничто не омрачало наше с женой счастье, у нас родился ребенок, и не прошло и года, как этого милого беспомощного малыша, которого мать любила всем сердцем, кто-то задушил в колыбели. Мы так и не узнали, кто это сделал, потому что преступление было совершено ночью, когда в доме не было никого, кроме нас с женой. В том, что произошло, сомнений не было: на крохотной шейке остались следы пальцев, которые душегуб не размыкал до тех пор, пока жертва не умерла.

Через несколько лет, когда мы с партнером рассчитывали заработать целое состояние, кто-то ограбил наш сейф, и нам пришлось все начинать с начала. Вор сделал это ночью; шифр был ему известен, следов взлома не осталось; меж тем во всем мире было только два человека, знавших шифр, – мой партнер и я. Когда все описанное случилось, я постарался не пасть духом, но со временем мне стало казаться, что на меня наложено проклятие.

Одиннадцать лет назад мы с женой и дочерью поехали за границу. Я отправился по делам в Париж, а дамы задержались в Лондоне, рассчитывая через несколько дней ко мне присоединиться. Но так не случилось, ибо проклятие по-прежнему действовало: на вторые сутки моего пребывания в французской столице произошло нечто, окончательно превратившее мою жизнь в кошмар. Не правда ли, трудно поверить, чтобы простая белая карточка с несколькими словами, нацарапанными на ней фиолетовыми чернилами, стала причиной человеческой гибели? Но именно такова была моя судьба. Карточку мне дала красивая женщина с глазами, похожими на звезды. Ее давно нет в живых, и я так и не узнал, почему она желала мне зла. Выяснить это я поручаю вам.

Французского языка я не знал, а перевести надпись, естественно, хотелось, и я стал обращаться за помощью, но все отказывались меня просветить. Хуже того, стоило мне показать кому-то карточку, как со мной тут же приключалась беда. Меня прогоняли из отелей, со мной порвал давний знакомый, далее последовали арест, заключение в тюрьму и высылка из Франции.

Больной ослабел и ненадолго примолк, но затем заставил себя продолжить.

– Когда я, уверенный в том, что найду утешение в обществе любящей супруги, вернулся в Лондон и показал ей карточку, она тоже, употребив самые суровые слова, прогнала меня прочь. В глубоком отчаянии я вернулся наконец в Нью-Йорк, и там, увидев надпись на карточке, со мной порвал старина Джек, мой самый близкий и любимый друг с детских лет. Из каких слов она состояла, я не знаю, и, думаю, никто никогда не узнает: за прошедшие годы чернила выцвели. Карточку вы найдете у меня в сейфе вместе с другими бумагами. Но я хочу, чтобы вы, когда меня не будет, раскрыли тайну моей жизни; а что… что до моих денег, то пусть хранятся, пока вы не примете решение. Никто не нуждается в них больше, чем бедняки в этом городе, им мое состояние и завещано, но только…

Мучительно волнуясь, мистер Бервелл пытался продолжать, а я поддерживал его и успокаивал.

– Но только если вы обнаружите то, о чем мне страшно подумать… но… но… да, я должен это сказать… если вы обнаружите, что меня зря считали хорошим человеком, что я… О, доктор, если вам станет известно, что я, сам того не подозревая, обидел хоть одно человеческое существо, то пусть мое состояние перейдет к этому человеку или к этим людям. Обещайте.

Видя снедавшую Бервелла лихорадку и дикий блеск его глаз, я дал требуемое обещание, и больной немного успокоился.

Вскоре пришли сестры и сиделки. Когда они собирались дать больному эфир[97], Бервелл их отстранил и распорядился принести из сейфа железную шкатулку.

– Карточка здесь, – проговорил он, накрывая шкатулку дрожащей рукой. – Помните о своем обещании!

Это были его последние слова, операции он не пережил.

На следующий день ранним утром мне пришла записка: «С вами хотел бы увидеться вчерашний незнакомец», и слуга впустил в комнату высокого джентльмена авантажной внешности с очками на смуглом решительном лице.

– Мистер Бервелл умер, так ведь? – были его первые слова.

– Кто вам сказал?

– Никто, но я знаю и благодарю за это Бога.

В голосе незнакомца чувствовалась такая убежденность, что я не усомнился в его праве так говорить и внимательно его выслушал.

– Чтобы вы поверили тому, что я собираюсь сказать, мне первым делом нужно представиться. – Незнакомец протянул мне карточку, взглянув на которую я удивленно вытаращил глаза: на ней значилось имя одного из самых известных европейских ученых.

– Вы оказываете мне большую честь, сэр, – сказал я, отвешивая почтительный поклон.

– Напротив, это я буду вам очень обязан за вашу любезность и согласие молчать о моей связи с этим несчастным. Изложить эту историю я хочу отчасти ради справедливости, но главным образом в интересах медицинской науки. Я обязан сказать вам, доктор, что, вне всяких сомнений, ваш пациент был убийцей с Уотер-стрит.

– Не может быть! – вскричал я.

– Ваше мнение изменится к концу истории, а она возвращает меня в Париж, на одиннадцать лет назад, ко времени первого приезда этого человека во французскую столицу.

– Загадочная карточка!