«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

«Митьки» выступают в роли «либертарианских социалистов», если прибегнуть к термину, использованному историком Полом Эвричем в его новаторском исследовании о подавленном Кронштадтском мятеже 1921 года. Кронштадтские моряки попытались избавиться от угнетения, проникшего во «внутренний мир трудящихся»[403]. «Митьки» же сражаются с тенями, стоя позади освещенного экрана бурной истории российского флота и то идентифицируя себя с событиями Русско-японской войны, подвигами военных кораблей «Потемкин» и «Аврора» и Кронштадтским мятежом, то дистанцируясь от них. Они всегда позиционировали себя как, с одной стороны, сторонников империи, а с другой — восстающих против нее мятежников. Главная нравственная цель мультимедийного творчества «Митьков» — с их нонконформизмом, «наивным» отказом от возвышенного в пользу телесного, прозаического, с долгой мелодраматической историей их взаимовлияний — заключается в остранении общепринятых норм. «Митьковская» мифологизация алкоголя, как было показано, во многом связана с его остраняющим эффектом. Однако не менее важно для них и чувство отвращения, тоже ведущее к изменению привычного восприятия. В своей статье «О Чехове» (1914) Борис Эйхенбаум пишет: «И в этом прикосновении к низкому, к пошлому, к страшному, чтобы сильнее было отталкивательное движение в сферу мечты, — главный алкоголь чеховского художества»[404]. 13 июня 2017 года политолог, публицист, критик правительства Георгий Сатаров разместил на своей странице в сети «Facebook» пост под названием «У России есть будущее» (впоследствии ставший знаменитым). Запись обращена к старшеклассникам, которые приняли участие в прокатившейся по России волне протестов. Сатаров написал: «<…> надо действовать не только во время митингов, но и между ними. Дальше фантазируйте сами»[405]. Коллективная деятельность — это не просто периодические встречи согласно графику, а образ жизни. И если, с одной стороны, принять во внимание этот призыв к молодежному протесту (который в своем нынешнем виде не имеет лидера и носит массовый, нередко иронически-дерзкий характер), а с другой — заменить «низкое, пошлое, страшное» в предложенной Эйхенбаумом формуле продуктивной амбивалентности на «телесное, плотское», то мы вплотную приблизимся к пониманию параллелей, чтобы не сказать преемственности, между «митьковской» поэтикой материального и демократического Gesamtkunstwerk и новыми формами сопротивления.

ПРИЛОЖЕНИЕ «ПОХВАЛА КОТЕЛЬНОЙ»

ОТРЫВОК ИЗ «МИТЬКОВ» ВЛАДИМИРА ШИНКАРЕВА (СОБСТВЕННО ЛИТЕРАТУРА. С. 326–327, 329–330)

<…>

Что сначала? Что испытывает человек, эмигрировавший в мир котельных?

Не скрою, первый осмотр вызывает головокружение и страх, это атмосфера фильма-триллера (недаром захватывающие развязки многих американских фильмов происходят в котельных — «Коммандо», например). Полое внутри трехэтажное здание, где время не движется (сутки дежурства слишком много, чтобы ждать их окончания). Прекрасные супрематические скрещения труб и глыб деаэраторов, кубы котлов, разноцветные флаги угрожающих плакатов: «Следи за уровнем воды в котле!», «Следи за давлением газа в сети!», «В случае появления запаха газа промажь мыльным раствором вентили и стыки труб и обнаружь место утечки!» (все это далеко не пустые слова, кстати). Пугает очевидная одушевленность пространства: перемешивание, танец спиралей пара, горячего и морозного воздуха; разнообразие звуков, частью непонятного происхождения, явных полтергейстов. Больше половины лампочек этого замка выкручено обслуживающим персоналом для домашнего употребления, освещение неравномерно, ослепительные языки пара сменяются чернотой, дальше мечутся блики огня, светится автоматика защиты, блещет рябь на воде в аккумуляционном баке.

<…>

В котельной трудно человеку, не имеющему центра тяжести внутри себя, нуждающемуся в постоянных внешних впечатлениях (таких особенно презирал Шопенгауэр: они постоянно должны развлекать себя во время вынужденного ожидания — то барабанят пальцами по столу, то качают ногой, то посвистывают).

Котельная дарует кочегару драгоценное свойство: усидчивость. Я бы вообще посоветовал любому не избегать одиночества, даже и принудительного — из одиночества, наверное, развиваются творческие способности (человек все время должен общаться с другими людьми и Богом, а не имея возможности общаться обычным образом, развивает в себе возможность общения на более высоком уровне — через творчество).

Да не только в этом польза котельной, атмосфера здоровой тревоги и некоторой опасности обостряет все чувства и потенции. Эта атмосфера сродни монастырю, а не производству. Впрочем, «монастырь» — слишком сильно сказано: устава-то нет, можно даже девушек в гости приглашать.