Митра. Книга жизни. Для всех идущих

«Смогли бы Вы отказаться от убеждений в неверности тех, кто не нашел, от деятельности по обращению ограниченных? Например, таких как я» – а почему вы решили, что мне есть до них какое-то дело?) Разве импульсивность моих изысканий указывает на то, что вы чувствуете, или является отражением истинного намерения? Я лишь вижу, даже шагая по улице, кто со мной, а кто ещё идёт ко мне. Это условно. Также и они, идущие лучики навстречу могут подумать, что он уже со мной, а этот, другой, только идёт ко мне. Ибо всё от – Я, в ком каждый – я. Или все частное единого. Верность, как состояние, получаемое в опыте, – возносит в другое качество восприятия, где видно шире, глубже, дальше. И это состояние нужно лишь тому, кто к нему готов. То есть насильно – априори никогда не придет человек, даже если встать за его спиной; лишь добровольно; и лишь тогда, когда совокупность испытаний ДО, разрушив его мир до основания, оставив ни с чем, трусцой заставит танго плясать высшему Я – во имя спасения. Все вспоминают о Высшем, когда лишь в утрате, единицы, – в хаосе (работе, свете событий, суете), и лишь верные – никогда его не забывают. И это все три разных качества восприятия мира. В одном нет забвения – нет ничего, кроме ясности океана, который уже непреложно ясен и без-упречно не склонный к любому акту агрессии: хоть тысячи водородных бомб в него скинь – они, все, с некоторых пор – его частное. Тот, кто ещё на полпути, – агрессор мог вызывать у него волнения. В любой форме, даже не обязательно что это будет печаль или ярая радость, отрада. В истинном нет эмоций. В истинном просто состояние. Просто вода, образно. Все эти переживания, и прочие мятежные чувства описывает или порождает только наблюдатель за процессом. Его цель – раствориться, стать условной водой. А не стоять и смотреть на эту красоту:) А есть тот, кто в самом начале, попросту неверный. Какая между нами пропасть? И какое мне до него дело, если я понимаю, что он, – частное меня, потому как все по сути идут ко мне, и иному другому, ставшему океаном? Это как смотреть на котёнка и сочувствовать ему в том, что непослушный, маленький с лапками, – шкодит, балуется и так далее. Для вселенной люди даже не спички. Отсюда и процесс наблюдения за неверными, – не более чем немое кино. Понимает лишь тот, кто знает язык этих жестов. Это тот, кто не понимает, – фантазирует, драматизирует, видя что на лицах немых могли быть недовольства… а на деле они говорят о том, на что даже не стоило обращать внимание. Но если оно могло быть украденным, значит такому человеку, есть чему учиться. Как минимум над качеством интерпретации неизменной реальности, сути.

"…как-то не очень в тему получилось. Но зато я узнала кое-что интересное о себе. А то, что у меня нет прямого опыта вряд ли похоже на правду. Он у всех есть. Кто-то помнит, кто-то вспоминает, кто-то не помнит или не хочет.” – прямой опыт пребывания в реальности, чья проявляется лишь в том случае, если вы проходите испытания под эгидой веры в сущего, Творца, – и силу обстоятельств, в которых под гнетом и натиском своих эмоций – не забываете себя в гневе, эмоциях, страхе, отраде или радости. Не питаете эти чувства, а поверх, – как смерчем, внимание обращаете – доверием к Богу. Особенно когда ситуация против логики и отторжением – вызывает у вас мятежное переживание. Это разные опыты. И ничего они не имеют общего с тем: “кто-то помнит, кто-то вспоминает, кто-то не помнит или не хочет.” Это растворение, где утрачивается возможность воспоминать. Потому как это уже не нужно. Что-то помнить, чтобы исправить, или не допустить – когда идет работа с прямым процессом, вследствие которого вы и запоминаете, откладываете в памяти те события, которые не смогли от недостатка энергии, – отпустить еще до того момента, как они попадут в вашу память. Доверие трансформирует вас в целостность, где нет воспоминаний. И это априори другой опыт. Он вне, или мать этих остальных опытов.