Митрополит Филипп

В жизни монашеской окончание строительных работ и освящение Успенского храма были великим утешением для Филиппа. Смертельно уставший после многолетних трудов, он чувствовал себя счастливым и благодарил Бога за такую милость. Дал же Господь ему силы переплыть бурное море от славного замысла до его исполнения. Иной человек позволил бы себе отдохнуть от долгих усилий, умилился бы, омягчел душою. А игумен Филипп воспринял окончание столь большого дела как предлог для того, чтобы заняться следующим. Первый шаг совершен, пора сделать второй…

Сколько энергии, сколько неутомимости содержал в себе характер Филиппа! Твердое благочестие соединялось в нем с не менее твердой волей.

Ход мыслей настоятеля соловецкого приобрел следующее направление: в обители было три деревянных церкви; по милости Божьей, теперь деревянных две и одна каменная; так надо бы оставшиеся бревенчатые храмы упразднить, а на их месте поставить все каменные. По молитве братии один раз Господь помог, будем же уповать на Его помощь и впредь.

Похоже, в монастыре сыскалось немало иноков, мягко говоря, несогласных с образом действий Филиппа и не испытывавших ликования от грядущих трудов.

Замыслив превратить деревянный собор Соловецкой обители в каменный, Филипп решился на гораздо более масштабное предприятие, чем строительство Успенского храма с хозяйственными палатами. Он поделился этой идеей со всею общиной.

Житие в очень осторожных выражениях повествует о том, что произошло дальше: «Они же (братия. — Д. В.), слышавше, недоумением покровени быша, но не смеяху препяти (воспрепятствовать. — Д. В.) добраго его рачения. Тихо простирающе беседу, кротце глаголаху: «…0 отче, недостатком в киновии сущее и оскудению велику… откуда имаше злато на воздвижение великия церкви?». Братия привела игумену речение из Евангелия от Луки: «Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним» (Лук. 14:28–29).

Игумен, выслушав мнение братии, настоял на своем: «Следует нам твердо уповать на Бога. Если Ему будет угодно это дело, мы будем получать бесчисленные подати от неоскудных Его сокровищ на воздвижение дома Святого имени Его»^{8}. Что оставалось недовольным? Просить прощения. Слово наставника заставило их покориться, желали они того или нет.

Иными словами, настоятелю пришлось преодолеть сопротивление братии. Непонятно, сколь многочисленны оказались его неприятели, однако слова Жития оставляют впечатление, что Филиппу воспротивились, пусть и пассивно, большинство обитателей монастыря.

Филипп вновь затеял сбор средств на строительство. И, разумеется, львиная доля пожертвований падала на соловецкую братию. В 1557/58 году ему удалось собрать около 107 рублей — меньше, чем в первый раз. Сохранился реестр сбора, содержащий имена 54 человек. Видимо, первое большое строительное предприятие истощило средства общины. Деньги собирали еще два раза. Во второй раз удалось получить совсем мало: 4–5 рублей. Третий список, от 1562/63 года, называет имена 35 новых жертвователей и общую сумму: около 23,5 рубля. Очевидно, далеко не все монахи горели желанием вновь расставаться с деньгами.

Кстати, в 1566 году, покидая Соловки, Филипп сдал монастырскому казначею оставшееся серебро. Приходная «ведомость» упоминает о деньгах, предназначенных для сооружения колокольни и каменного Никольского храма. При жизни святителя его последним архитектурным затеям не суждено было сбыться. Но после кончины Филиппа замыслы «хозяина Соловков» осуществились. Игумен будто завещал обители свои планы. Так или иначе, всё вышло по его воле.