Митрополит Филипп

В ту пору иноки не решились на большое строительство. Земельные пожалования показались им слишком скудными для такой затеи, доходов с них хватило лишь для того, чтобы поднять монастырь из пепла и угольев. А Макариевы часы упомянуты в монастырской описи 1549 года, но неясно, на каком здании они крепились. Во всяком случае, ни на одном из церковных. Лишь Филиппу идея Макария запала в душу.

Но Макарий не оставлял старой надежды. Найдя в Филиппе единомышленника, он помог настоятелю.

Чем владел монастырь на исходе 40-х — в начале 50-х годов XVI века? Упомянутым земельным пожалованием, да церковкой на реке Вирме с прилегавшими землями, да двумя клочками земли на Двине и Суми — помимо самих Соловецких островов. Чтобы было понятно, насколько «богата» была Соловецкая обитель, стоит сказать: на всех землях монастыря вне Соловков жили лишь 43 человека. Они варили соль, косили сено и мололи зерно на водяных мельницах. На Соловках монахи располагали стадом в 30 лошадей, 25 коров, небольшим «флотом» из четырех лодий и 15 карбасов (крупных лодок). Братия варила соль, ловила рыбу и тоже молола зерно на трех водяных мельничках, но жила все равно впроголодь. Если бы сотня постоянно недоедающих монахов, имея крайне скромные доходы, взялась возводить столь крупный архитектурный комплекс, как Успенский храм с пристройками, это строительство грозило бы превратиться в чудовищный, на десятилетия, долгострой.

Филипп начал собирать пожертвования на строительство Успенского храма еще в 1548 году — или даже 1547-м, задолго до начала работ. Он и сам не остался в стороне от общего дела, сделал крупный вклад. Помимо братии, вложились миряне — служилая знать, крестьяне, ремесленники. Игумену удалось получить деньги от 129 человек, всего 163 рубля с мелочью[30]. Это была очень крупная по тем временам сумма, но для всего цикла строительных работ ее явно не хватало. Некоторые монахи на свои средства нанимали грузчиков и строителей, но и этого оказалось недостаточно.

Требовалась поддержка извне.

Ее оказал государь Иван IV. Вернее, монастырь получил ее от имени царя. Скорее всего, за соловчан ходатайствовал тот же Макарий, к тому времени ставший митрополитом Московским и всея Руси. Его заботливая рука дала братии невероятно много за весьма короткий срок.

Вот список земельных пожалований Соловецкому монастырю, совершенных во второй половине 40-х — середине 50-х годов XVI столетия:

Волость Колежма с церковью Святого Климента;

остров на реке Сумь с тремя дворами;

деревня при устье реки Сороки (приток Выга) с храмом Святой Троицы (здесь когда-то умер преподобный Савватий Соловецкий);

Сумская волость с 26 деревнями (!) и Никольской церковью; село Пузырево с Никольской церковью (Бежецкий уезд)[31]. Прибавление невероятно большое! Оно во много раз превышает всё, чем владела братия при настоятеле Алексии. К тому же обитель получает крупные земельные вклады от частных лиц да еще прикупает соляные варницы, отдельные дворы и большие участки пахотных земель. Теперь во владениях монастыря жили многие сотни, если не тысячи людей.

Благодеяния, посыпавшиеся на обитель, этим не ограничивались. Некоторое время соловецкие монахи пользовались выгодами от беспошлинной продажи соли. С середины 50-х годов с монастырских солеваров перестали взимать государев оброк. С 1547 года обитель прекратила платить подати за принадлежавший ей двор в Великом Новгороде на Щитной улице.

В обитель были отправлены драгоценные покровы на гробницу преподобных Зосимы и Савватия. В 1551 году игумену пожаловали богатое богослужебное одеяние из белой камки, шитое золотом и серебром, низанное жемчугом, украшенное яхонтами[32]. Очевидно, тогда соловецкий настоятель ездил в Москву на Стоглавый собор[33]; впредь для Филиппа велено было выдавать из государевой казны «кормовые деньги», если он прибудет в столицу по монастырским делам.

Монастырь получил также с Большой земли огромный колокол в 173,5 пуда весом, отлитый и доставленный иждивением князя А. И. Воротынского. К нему добавилось еще несколько колоколов меньшего размера.

Как видно, Филиппу пришлось открыть свое мирское имя, и не только братии, но также властям церковным, да и светским. Федору Степановичу Колычеву, отпрыску аристократического рода, имевшему в столице надежные связи, родню, пошедшую в чины, гораздо легче было получать новые и новые пожалования для обители, нежели безвестному игумену Филиппу… По-видимому, в успехе его дел сказалось не только покровительство Макария, но и помощь влиятельных родственников. Лично Филипп ничего не получил и не мог получить из этого водопада пожалований. Не для себя он старался, но только для украшения обители.

Теперь у него было на что строить. Теперь у него было чем кормить братию.