Митрополит Филипп

Прежде Филиппова игуменства обитель располагала несколькими небольшими мельницами. На их месте он построил крупные каменные мельницы, а чтобы дать тяжелым мельничным колесам должную силу вращения, он велел прокопать большой ров[42] от Святого озера, лежащего рядом с обителью, к морю, само же Святое озеро расщирить и вычистить, устроить там плотину. С помощью особых каналов 72 озера[43] Большого Соловецкого острова были соединены между собой, и вода из них шла к одному Святому озеру, сливаясь оттуда в море. Монастырь получил столько питьевой воды, сколько ему требовалось[44], а мельницы – такой напор, который спобен был приводить их в движение.

На мельницах Филипп велел поставить особые устройства. Вот что сообщает Соловецкий летописец: «Да до Филиппа игумена подсевали рожь братья многие, а Филипп игумен доспел севальню, десятью решеты один старец сеет, да при Филиппе же доспели решето – само сеет и насыпает, и отруби и муку разводит розно, да и крупу само же сеет, и насыпает и разводит розно крупу и высейки… Да до Филиппа же братья многие носили рожь на гумно веяти, а Филипп нарядил ветр мехами на мельнице веяти рожь…».

По инженерным затеям настоятеля видно, что его ум имел склонность к техническим затеям, притом всегда Филиппу всегда хватало воли довести их до конца. Он искал упрощения работы в великом и малом. Выше уже говорилось о грандиозном плане соединения соловецкиз озер… А рядом с этим, скажем, – хитроумное устройство для доставки кваса из квасопаренной палаты в погреб, да еще и для розлива его по бочкам.

Впоследствии на Соловках будут говорить о нем: «Мудрый эконом и механик обители своей».

Вообще, средневековое церковное хозяйство в России чаще всего оказывалось полигоном для технических и экномических экспериментов. Пример Филиппа, конечно, очень ярок, но он не единственный. Русской церкви допетровской поры не свойственен был какой-то хозяйственный «консерватизм», «косность». Напротив, на просторе крупного землевладения изощренный ум монахов-книжников находил необычные и эффективные экономические решения.

Роль важнейшей пищи для соловецких иноков играла морская рыба. И дело здесь не только в том, что рыба всегда рядом, а вот хлеб-то могут и не доставить вовремя из далеких мест… Просто без рыбы монахи, при их строжайших постных правилах, обессилели бы, да и принялись отдавать Богу души от голода.

Филипп, по-первых, велел разводить рыбу в Святом озере, где уровень поднялся, притом вода не застаивалась, постоянно обновлялась течением (из озер к морю). Во-вторых, он распорядился соорудить две валунных насыпи на побережье, северо-западнее монастыря. Отгородив таким способом узкий морской заливчик, настоятель устроил там рыбные садки. Крупная рыба не могла проскочить между камнями, но ей было чем кормиться в тесном пространстве, поскольку планктон и мелкий рыбный корм приходили в садки с каждым приливом.

С тех пор Филипп избавил себя от необходимости с тревогой отправлять кого-то из братии на рыболовный промысел – тяжелый и рискованный, особенно при сильном ветре и высокой волне.

Наконец, обитель издавна держала скот: коров – в основном ради молока и кож, да лошадей – как рабочую силу. Иногда в популярных книжках пишут, мол, игумен Филипп завел скотный двор на острове Большая Муксалма, где и находились впоследствии монастырские стада в течение нескольких столетий. Но это не совсем так.

Правда состоит в том, что скотины при Филиппе прибавилось – более чем вдвое. Но коровник, несомненно, был на Муксалме уже в 10-х годах XVI века и, возможно, даже раньше, во второй половине XV-го. В начале игуменства Филиппа поголовье стада несколько уменьшилось по сравнению с началом столетия. Возможно, хозяйственный итог предыдущего игуменства вышел не слишком удачным… Но во второй половине 60-х годов обитель уже располагала 71 лошадью вместо 30, да 60 волами вместо 25 (если сравнивать с данными описи 1549 года)[45]. Рост огромный! Как и во всем, впрочем. В бытовой утвари и одежде, в колоколах и постройках, в иконах и книгах, в богослужебных ризах и солеваренных котлах…

Естественно, кое-что обитель приобретала на свои средства. Но большей частью она получала пожертвования богатых людей. И вторым по значительности «вкладов» благодетелем монастыря – после царя Ивана Васильевича – был сам игумен Филипп. На одни только гидротехнические работы он пожертвовал в разное время 50 рублей. А это весьма значительная сумма.

Фактически игумен Филипп за двадцать лет правления произвел экономическую революцию на Соловках. Для хозяйства обители, для бытового и богослужебного обихода братии, и, тем более, для внешнего вида монастыря он сделал фантастически много.