Митрополит Филипп

Под угрозой огромных штрафов запрещалось покупать вино у заезжих торговцев или «курить» его самостоятельно. За игру в «зернь» также полагался штраф, но к нему добавлялось изгнание из волости. Филипп, во-первых, не хотел попускать нравственное разложение подвластных ему людей, и, во-вторых, он не желал видеть их разоренными. Ведь разорение любого мелкого хозяина било и по экономике обители.

Филипп ограничил рубку леса. Он велел штрафовать тех, кто примется вырубать рощу на своем поле ради мелких хозяйственных нужд. Он назначил, конечно, не столь суровые штрафы, как за приобретение и «курение» вина или азартные игры, но у нарушителей изымалась все-таки ощутимая сумма – 25 копеек. «Соловецкий Хозяин» провел много лет на острове, где строительный лес – великая редкость и большая ценность. Он превосходно понимал, какое это богатство – лесные угодья, находящиеся по соседству с освоенными землями. И сколь просто растратить их на сущие мелочи, ради сиюминутной пользы…

Трудно же теперь было Филиппу предаться пустынничеству, погрузиться в долгие молитвы, уйти от хозяйственной суеты. Бремя, которое он на себя взвалил, не отпускало его изо дня в день, тревожило без конца, постоянно требовало внимания.

Зато и опыт он получил громадный. Когда придет время управлять «хозяйством» во много раз большим, нежели Соловецкое, – всею Русской церковью – у него достанет сил и умения справляться с делами.

Долгий рассказ о великом строительстве на Соловках, преобразившем обитель до неузнаваемости, мог создать превратное впечатление, будто игумен Филипп не вылезал из хозяйственных дел и больше ни о чем не думал.

О, нет. Это не так. Конечно, львиную долю своего времени ему приходилось отдавать денежным расчетам, найму работников, присмотру за купцами и трудниками, прибывавшими на острова, разговорам с должностными лицами, которые управляли обширной монастырской вотчиной на Беломорье, и так далее. Все это было страшно хлопотно и утомительно, однако у Филиппа хватало энергии на дела совершенно иного рода.

Так, например, он много сил отдал, возвышая почитание святых основателей монастыря – преподобных Зосимы и Савватия.

Обоих причислили к лику святых, почитаемых всей страной, на большом церковном соборе в 1547 году. К тому времени Филипп уже довольно долго играл в обители ведущую роль. Поэтому трудно сказать, кто сделал главные усилия, необходимые для канонизации Зосимы и Савватия – Филипп или все-таки предыдущий настоятель, Алексий.[48]

Но в любом случае именно Филипп довел дело до конца, а помог ему, очевидно, митрополит Макарий – давний благодетель Соловков. Игумен Соловецкий немало сил положил, чтобы утвердить особенное почитание святых Зосимы и Савватия. Это было такое же любимое детище «Хозяина Словков», как и его архитектурные проекты.

Именно Филипп учредил придел преподобных Зосимы и Савватия в строящемся Спасо-Преображенском соборе.

Именно Филипп отыскал в обители образ Пресвятой Богородицы Одигитрии, привезенный на Соловки преподобным Савватием.[49]

Именно Филипп разыскал также Псалтирь преподобного Зосимы и велел отреставрировать ее. Не исключено, что «ремонтом» книги занимался он сам.

Именно Филипп ввел в обычай служить в ризе Зосимы, и после него так поступали другие настоятели Соловецкого монастыря.

Все перечисленные реликвии стали предметом особого почитания.

Именно Филипп указал вытесать могильный крест над погребением преподобного Савватия. Из-за сложностей, связанных с чтением надписей на этом кресте, его то именовали «келейным», то «молельным» и, соответственно, ставили Филиппу в заслугу обнаружение креста среди старых вещей – так же, как богородичного образа святого Савватия и Псалтири святого Зосимы. В августе 2008 года автор этих строк ознакомился с превосходными фотографиями Савватиевского креста, сделанными А.В.Лаушкиным. Внимательное прочтение позволило определить точный смысл надписей. У основания креста сказано: «Крест Савватиа чюдотворца мо(г)илнои». На обратной стороне вырезано: «Лета 7064 (1555/1556). Взыскание и потружение игумена Филиппа». Чего ж яснее? Никто не искал этот крест, его изготовили по заказу настоятеля, чтобы поставить над мощами преподобного Савватия.

Именно Филипп дал вкладом на украшение гробницы Соловецких чудотворцев Деисусный чин из трех икон, образ святой Троицы, икону Сорока Мучеников – всё «старинного высокого художества»; а также украшенную жемчугом панагию с изображением святой Троицы и Богоматери Воплощение. Очень дорогой подарок!

Именно Филипп в 1548 году пополнил Житие Зосимы и Савватия собранием новых чудес. Кстати, у него в келейном пользовании находилось несколько книг, в том числе «Житие чюдотворцов» в кожаном переплете. Скорее всего, это были жития именно Соловецких чудотворцев.