Mittelreich

Через два дня Абрам принес гитару и играл, пока Семи выполнял упражнения.

С появлением Абрама началось выживание в монастыре. Предыдущие двадцать пять дней были вычеркнуты из жизни. Абраму удалось пробудить в Семи интерес к игре на гитаре, он даже начал овладевать инструментом, а Семи вдохновил Абрама тренировать сосредоточенность, занимаясь на брусьях. С того времени, как их стало двое и они перестали стоять по одиночке в сторонке, к ним потянулись другие ребята. Началось некое подобие детства, прежде незнакомого. Они бы выросли из него с годами, если бы за ними не следил так заботливо Бог.

В начале декабря дружелюбный пастор, который встретил мальчиков в первый школьный день и преподавал им гимнастику и спортивные упражнения, предложил Семи, если ему это интересно, заниматься дополнительно, в том числе на гимнастических кольцах и перекладине. Пастора звали Эзехиль. Он рассказал, что в его обязанности входит заботиться о подрастающей смене гимнастов, уже несколько лет принято наряду со спортивными уроками трижды в год проводить соревнования по гимнастике между школами. Их команда, по словам пастора, входит в тройку лучших, и это положение он старается удержать, проявляя некоторое честолюбие. По этой причине на занятиях по гимнастике он внимательно наблюдает за новичками, высматривает выдающиеся таланты, и Семи – как раз такой случай. Пастор видел, что мальчик с самого приезда занимается чуть ли не каждый день.

– Я посчитал, что гимнастика тебе интересна и доставляет удовольствие. Обнаружить талант удается не так часто, и, когда это происходит, я пытаюсь убедить мальчиков, что невозможно добиться успеха без дополнительных занятий, так как соревнования должны, в конце концов, рассматриваться как реклама школы, а еще как служение Богу, поскольку речь идет об учебно-воспитательном учреждении при монастыре. Богу приятно видеть детей среди своих служителей, – добавил Эзехиль, снова улыбнувшись. – Так написано в катехизисе.

Мальчику показалось странным, что о священных вещах можно говорить с такой легкостью, да еще в таком ключе: он заметил ироничное выражение на лице пастора. Дома о священных постулатах упоминали с глубокой серьезностью, о насмешках и помыслить было невозможно.

– Но только если ты сам хочешь, – сказал пастор. – Подумай.

Он неторопливо сунул левую руку под сутану, а правой потянулся за четками. Перебирая четки, он вытащил из-под сутаны молитвенник, от чтения которого оторвался для вербовки, и, бормоча молитвы, направился к двери.

– Я хочу, хочу, – закричал ему вслед Семи, прежде чем пастор успел уйти. – Я хочу! Давайте!

С тех пор они трижды в неделю вдвоем занимались в спортзале, и никому не разрешалось им мешать.

Пожалуй, ни одно помещение в современной школе не отражает масштаб и одновременно ограниченность школьного воспитания и образования так полно, как актовый зал, если он, как чаще всего бывает, используется еще и в качестве спортивного. Он представляет собой обширное пространство и дает мнимую свободу, когда школьники входят в него после уроков в тесных классных комнатах, но становится понятно, насколько он тесен и неудобен, когда после проведенного с соблюдением всех правил дисциплины спортивного занятия разрешается поиграть двум командам. Это можно описать словами Гёте, только в обратном порядке:

Природному вселенная тесна,
Искусственному ж замкнутость нужна [3]

.