Mittelreich

Он успешно вытеснил из памяти те события и наслаждался оставшимся временем детства. Нельзя сказать, что произошедшее не тяготило мальчика, но и не сломало его. Приветливый пастор Эзехиль поднялся по карьерной лестнице. Ходили слухи, что скоро его изберут настоятелем. Стало больше дел, которыми он вынужден был заниматься, и это облегчило существование Семи. И все же он был словно в плену.

Семи переживал личностный рост, а за стенами монастыря, в большом мире, активизировался рост общественный. Новое – это всегда хорошо забытое старое.

☨

Примерно в это же время августовским вечером два элегантно одетых господина сидели рядом на деревянной скамье, окружавшей высокий каштан метровой толщины, который раскинул со стороны озера скрюченные, покрытые сочной листвой руки над усадьбой. Мужчины сурово смотрели на серо-голубую водную гладь в мягких солнечных лучах уходящего лета. Один был специалистом, другой – дилетантом. Они беседовали о политике и имели в виду себя.

Специалист. Отвратительная атмосфера, на мой взгляд. От нее становишься чувствительным. Может, поэтому местные жители так любят родные края? Из-за этой воздушной и водной меланхолии, которую приносит южный ветер с гор?

Дилетант. О чем вы? Меня это скорее успокаивает. Я не становлюсь чувствительным. Если вы присмотритесь, то увидите, что такой свет присутствует за редким исключением на всех полотнах Ван Гога. Но мучительная грусть в них почти не ощущается, потому что основной мотив этих картин – радость, в которой, может быть, и проглядывают печаль и угроза, но не доминируют. Зато виды, изображенные на этих полотнах, слишком культурны.

– Да я и не говорю о Франции. Я говорю о здешних местах.

– Тогда упомяну Коринта. В серии работ «Вальхензее» вы найдете похожую атмосферу. Или «Штаффельзее» у «Синего всадника». В попытках передать этот особенный свет то и дело возникает картина предгорья Альп. А она, как вы справедливо заметили, и в самом деле связана с южным ветром, который у одних вызывает головную боль, а других успокаивает. Возможно, у вас болит голова, и вы не чувствительны, а агрессивны. Вам нужно расслабиться. Не хватало еще, чтобы удар хватил.

– Вы ошибаетесь! К погоде я совершенно равнодушен, чего, к сожалению, не скажешь о местных жителях. Я приехал с целью разузнать, готовы ли они продавать государству участки на берегу озера. Государство хочет изъять землю, которая граничит с озером, и обустроить общественные места для купания. Давление на правительство со стороны социал-демократов и некоторых гражданских инициативных групп настолько усилилось, что необходимо действовать. Но кто бы ни пытался поговорить с этими тупыми пастухами, которым здесь все принадлежит, они отвечают: «Мы ничего продавать не будем!» – и захлопывают дверь. Надо понимать, что эта прибрежная полоса – или пустошь, поросшая камышом, или заболоченные луга. Ни малейшей ценности. Когда людям предлагают пять марок за квадратный метр, им бы хоть подсчитать: пять марок! На каждого владельца участка выходит общая сумма порядка 30 000 -50 000 марок, да никто из них в жизни таких денег не видел!

А они отвечают: «Нам нужно сено, чтобы стелить в хлеву!» или «На чем наши коровы будут отдыхать? Им тоже нужна постель». Такую чушь приходится выслушивать! Это портит настроение. Вообще-то, я приехал сюда в хорошем расположении духа.