Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

По штабным данным Форт был законсервирован, и файл с отчетом занесли в общий реестр. Этим занимался лично я. Обычный офисный клерк, призванный в тыл войны, как и прочий хоть чем-то полезный планктон. Сортировал, документировал, докладывал. Отслеживал отсутствующие и поступающие сигналы с многочисленных Фортов, разбросанных по системе Кадавра, где шла война. И все бы ничего, если бы за последние двое с половиной суток с покинутой Генирулы не поступило тысяча шестьсот сорок пять сообщений.

Сигнал был стандартного галактического протокола «S.O.S.» и упрямо шел на репите. Это могло означать только две вещи: сбои в бортовой системе Форта, при автоматическом отключении залпом выплюнувшего в эфир дробленый на потоки сигнал, и второе, что «XZ 1—16» еще функционировал и затребовал помощи в течение четырех с половиной лет. Проверив историю, я удивился, так как компьютер принял одним файлом тысяча шестьсот сорок пять сигналов, интервалы между которыми не были одинаковыми. Машина сделала бы все точно, монотонно бросаясь в космос сообщением за сообщением.

Это могло означать одно — на брошенной станции кто-то был.

Еще раз проглядев распечатку, я доложил куда следует и получил разрешение на проверку. До Генирулы по космическим меркам было относительно недалеко. Верхушка поручила собрать информацию, выявить причину послания, с чем и отчитаться. Я обрадовался, так как за последние несколько месяцев порядком устал мозолить задницу в канцелярском кресле. А тут хоть какая-то прогулка по незнакомой планете.

Голофоны среагировали на мое появление, и вот я стоял на мощеной гигантскими титановыми панелями платформе «XZ 1—16». Вечерело. Над головой клубились жирные иссиня-черные тучи, подсвечиваемые редкими сполохами маяка на макушке сигнальной башни Форта, с потускневшими цифрами «16», выведенными белой краской. Как будто базу не покидали всего несколько дней назад. Мне пришлось напомнить себе, что на Генируле прошло почти пять лет.

Брошенное укрепление имело поистине чудовищные размеры. Спроектированное в виде огромного циферблата, положенного на землю, окруженное стеной с одиннадцатиэтажный дом, с верхушки которой на подвижных шестернях скалились дулами застывшие прокопчённые турели. Имевшее всего два выхода, с севера и юга, это творение человека было призвано вселять ужас и демонстрировать мощь. Но сейчас, выполнив свою функцию, оно бездействовало. Или все-таки нет? Мне предстояло это выяснить.

Картой Форта я запасся заранее, так что без труда пересек двор и оказался во внутренних расположениях части. Эта территория «циферблата» представляла собой военный городок, опоясывающий основание вздымающейся к небу башни. Тут были бараки, прачечные, магазинчики с пабами, клубы, столовые и даже небольшая церквушка серии UniGod для представителей любых конфессий. Сейчас все это пустовало. Я пересек по разметке неширокую улочку с застывшим на ней пустым «вилочным» погрузчиком и двинулся по мостовой вдоль мрачных витрин.

Порывами налетавший из-за стены сухой ветер вместе с черным снегом (я быстро понял, что это пепел), возил по земле пустые пластиковые бутылки, обрывки каких-то брошюр и журналов, прочий забытый мусор.

Перед одной из витрин я остановился, привлеченный несколькими выцветшими плакатами с агитационными лозунгами. Читая размашистые бравурные строки, я не сразу услышал шорох за спиной, а когда он приблизился, обернулся и чуть не вскрикнул от неожиданности.

Мимо меня по мостовой брела собака. Точнее не брела, а застыла, стоя на невидимой движущейся платформе. От неожиданности я не сразу сообразил, что это не животное, а трафаретный вырез из картонной коробки (одно ухо было частью туловища, второе куском сидело на скотче), с пририсованными на морде глазами, носом и пастью — таких псин малевали дети на Земле. Был изображен даже ошейник, а вместо хвоста подергивалась пружина.

Фигурка, поскрипывая невидимым механизмом, неторопливо удалялась. Я растерянно огляделся. Вокруг никого не было. Неуместное, неправдоподобное зрелище вдруг напугало до жути. И происходило это в полной тишине, не считая ветра, шуршания мусора и звука, издаваемого «собакой». Приглядевшись, я различил у края мостовой небольшую выемку, не толще нескольких сантиметров, в два пальца — по ней-то и двигалось нечто. По всей видимости, раньше у отверстия было какое-то иное назначение.

Доехав до конца улицы, картонка в несколько рывков развернулась на месте и скрылась за поворотом. Оттуда синтетически гавкнули. Донесшийся звук искаженным эхом отразился от стен. Я замялся в нерешительности — последовать за ней или нет. Очень не хотелось, хоть и полагалось проверить все как можно тщательнее.

Немного потоптавшись, я двинулся дальше, сверяясь с картой и успокаивая совесть мыслью, что собакой займусь попозже. Тем более, что найти ее, двигаясь по ложбинке в мостовой, не составит большого труда. Где-то она должна закончиться.