Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Корреспондент: Да.

Уокер: Тогда с вами всё ясно. Нет такой лжи, на которую не пошли бы ваши наниматели, чтобы пустить пыль в глаза мировому сообществу. Мы всё равно докопаемся до правды, содержание которой я вам озвучил! И вообще перестаньте делать провокационные вбросы — если есть вопросы по существу, то задавайте!

Корреспондент: Есть. Как вы можете прокомментировать тот факт, что, согласно официальному письму Совета Безопасности ООН, на территории Косова с 13 октября 1998 по 14 января 1999 г. албанскими сепаратистами было совершено в общей сложности 599 террористических нападений и провокаций, 186 из которых были направлены против гражданских лиц, а 413 — против сотрудников Министерства внутренних дел? В ходе этих нападений 53 человека были убиты, 112 — получили ранения, 43 человека — похищены.

Уокер: Ха. Возможно, ваша статистика и правильная, коль скоро исходит от ООН, но тогда всё становится на свои места — теперь понятно, за что югославы мстят албанцам. Мотив жесточайшего преступления, совершённого в Рачаке, лично для меня очевиден. Вот только жертвами, как всегда, оказываются простые смертные, а не руководители государств, развязывающие кровопролитные войны. Но увидите — историческая справедливость ещё будет восстановлена, всему своё время…

* * *

В течение следующих 48 часов Уокер был депортирован. По моему мнению, он тоже был частью той жуткой цепи провокаций, что НАТО обрушило на наши головы — он специально говорил жёсткие и сумбурные вещи, чтобы вызвать в народе и в руководстве страны волну ненависти к себе, а значит, и к НАТО в целом. Альянсу же только того и надо было. Меж тем депортацией Уокера Слободан поставил себя и народ перед фактом: ударов не избежать.

Но была ещё надежда — на Россию.

23 марта 1999 года самолёт премьер-министра Примакова совершил посадку в аэропорту Белграда. Мы со Слободаном встречали его как светлый проблеск средь мрачных туч, затягивающих небо над нашей страной.

— От лица действующей власти и от себя лично, — говорил Примаков, — я хочу заверить руководство Югославии и весь её народ в том, что Россия не поддерживает обстановку нагнетаемой военной экспансии НАТО и будет всячески ей сопротивляться — настолько, насколько это позволит наш международный авторитет.

Я смотрела на этого человека и всем сердцем верила ему. Глубоко порядочный и образованный человек, который даже во времена службы в залитом кровью КГБ возглавлял внешнюю разведку и сумел не потерять лица, не испачкать себя сомнительными акциями и громкими выкриками, на сей раз он занял пост по себе. Он был способен вывести из кризиса не только Россию, но и всю систему международных отношений, даже несмотря на преклонный возраст (ему тогда было 70). Достоинство и такт, с которыми этот политический тяжеловес держался не только на приёмах, но и в быту, были достойны уважения. Если президент Ельцин и принял хоть одно политически правильное решение за всю свою жизнь, то это было назначение Примакова премьером.

— Знаете, госпожа Маркович, — продолжал он, — я сегодня должен был лететь в США и принимать участие в работе международной комиссии «Примаков-Гор». Пока летел в самолёте, всю дорогу от Москвы, мне было неспокойно. Я буквально чувствовал, что готовится какая-то провокация, и потому, подлетая к Вашингтону, позвонил Гору. Я спросил у него, сможет ли он гарантировать, что во время моего пребывания в США ракетно-бомбовые удары по территории Югославии не будут нанесены? Он от ответа уклонился. После чего я принял решение посадку в Вашингтоне не совершать. Командир корабля развёл руками: «Как не совершать? Ведь до американской столицы осталось 3,5 часа». Я сказал, что летим назад и на случай нехватки горючего совершим промежуточную посадку. И вот — мы здесь…

Он улыбался, но в глазах его была грусть. Возможно, оттого, что он понимал — решение относительно Югославии уже принято, и даже воли России не хватит, чтобы воспрепятствовать его реализации.

24 марта 1999 года, нарушив суверенитет независимой Югославии, поправ нормы международного права, НАТО обрушила на Югославию бомбовые удары. В тот же день Россия потребовала «созвать в срочном порядке заседание Совета Безопасности для рассмотрения чрезвычайной ситуации, вызванной односторонними военными действиями НАТО против Союзной республики Югославии». Да, удержать агрессию было не в силах России, но в силах ядерной сверхдержавы было её остановить!

14 апреля президент России назначил своим представителем по урегулированию ситуации вокруг СРЮ бывшего премьер-министра Виктора Черномырдина. Косноязычный, производящий впечатление недалёкого человека, с вечно удивлённым и простым лицом, он был отличным хозяйственником — но никаким дипломатом. Сочтя, что в интересах мирового сообщества будет уступить силе, не понимая, что разогнавшуюся военную машину уже не остановить, он стал убеждать Слободана подписать разработанную им программу отступления. Согласно ей, югославы признавались виновными во всём и вся, униженно просили прощения и склоняли головы.