Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

— Не знаю, но не думаю так. Твой дед, император Александр II, был человеком щедрым и добрым в высшей степени. Он освободил крепостных крестьян от непосильного бремени, наделил их земельными наделами и дал вольную, а они в знак благодарности убили его. Это черта русских. Их поведение подчас непредсказуемо. Где-то они сверхдальновидны и прозорливы, а где-то как будто сознательно допускают ошибки, которые приводят к гибельным последствиям для других. Это вроде ребёнка, играющегося с ножом или вилкой. Он тычет им в другого, словно желая посмотреть, что будет дальше, из баловства. Россия бы никогда не оказала нам никакой помощи, если бы не мой тактический ход по имитации переговоров с Веной. Она давно поддерживала Италию, хотя общие геополитические интересы связывали с ней именно сербов, а никак не итальянцев. Я обучался в Пажеском корпусе в Петербурге, наши страны веками дружили и вместе боролись против общих врагов, и вдруг в тот самый момент, когда мы так нуждались в них, русские отвернулись от нас, как от прокажённых… Никогда никто не сможет объяснить их поведения. Даже их собственный поэт про них же написал: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…» И ладно бы это было просто их национальной особенностью, если бы не наносило ущерба другим.

Александр опустил глаза и словно задумался о чём-то очень горьком. Я поняла — мысленно он перенёсся в то самое время, в те жестокие дни, что поставили его Родину — которой вот-вот предстояло стать и моей Родиной тоже — в крайне незавидное положение. Я положила свою ладонь на его руку. Он посмотрел на меня.

— А что было потом?