Мюзик-холл на Гроув-Лейн

– Нет, нет, Элис, мне нужен только чай, и из кладовой я брать ничего не буду, – заверила её Оливия, а когда горничная уже выходила, спросила её: – А во сколько в пансионе запирают дверь чёрного хода?

Сонная Элис не сразу поняла, чего от неё хотят, а когда сообразила, то ответила:

– Что вы, мисс, мы её вовсе никогда не запираем. Миссис Сиверли не позволяет постояльцам курить в комнатах, поэтому дверь во двор всегда открыта.

Не успела Оливия подняться к себе с чашкой чая, от которой шло блаженное тепло, как на полпути её перехватила донельзя разгорячённая Эффи. Она буквально натолкнулась на Оливию, выбежав из комнаты Мамаши Бенни. Горячая жидкость, выплеснувшаяся из чашки, потекла по пальцам, но Оливия этого толком и не почувствовала, так она замёрзла и переволновалась.

– Мисс Адамсон! – Эффи расплылась в улыбке. – Вот так сюрприз! А мы уж думали, вы давно в постели.

– Я… выходила ненадолго, и вот, решила выпить чашку…

– …Бог ты мой, да вы вся дрожите! Пойдёмте, пойдёмте скорее к нам! – Эффи, не слушая, приобняла Оливию за талию и повлекла за собой. – Мы тут решили устроить небольшую тайную пирушку, – созналась она, понизив голос до шёпота. – Надо же и нам когда-то развлекаться. Только девочки, безо всяких церемоний!

С заговорщической ухмылкой Эффи проводила Оливию в комнату Мамаши Бенни, а сама упорхнула к себе, подмигнув обеим и пообещав тотчас же вернуться.

В просторной комнате гадалки было душно. От газового камина, стоявшего в углу, шли волны сухого жара, и руки и лицо Оливии, обожжённые стужей, сразу же защипало.

– Входите же, мисс Адамсон, – тепло поприветствовала её Мамаша Бенни из своего кресла. – И незачем мёрзнуть у порога, садитесь-ка поближе к камину.

Она указала Оливии на соседнее кресло, а сама принялась хлопотать, застилая низкий столик тонкой клетчатой шалью и вынимая из бумажного пакета разнообразные свёртки и кульки. Остро запахло маринованными овощами и мясом, запечённым в пряностях.

Пока Оливия осматривалась – комната Мамаши Бенни была значительно просторнее, чем её собственная, и благодаря этому обставлена не так скудно и даже с некоторым старомодным шиком – вернулась Эффи, нежно прижимавшая к себе под шалью нечто продолговатое, что, как и следовало ожидать, оказалось бутылкой джина.

– Как говорит наша Имоджен, в такую погоду собаке нужен новый нос! – провозгласила она и плюхнулась на кровать, привалившись боком к резному деревянному изножью. – М-м-м, миссис Бенни, неужели я чувствую… – Эффи повела носом и хищно оглядела стол.

Безошибочно угадав свёрток, она мгновенно развернула его и схватила с самого верха корнуоллский пирожок с фигурным гребешком. Располовинив его, она с наслаждением вдохнула аромат печёнки, тушенной с луком, пивом и мускатным орехом, а потом впилась в добычу мелкими белыми зубками и даже зажмурилась от блаженства.

– Ну, нельзя же так, золотко! Все хотят перекусить, так имей терпение дождаться остальных, – делая вид, что сердится, Мамаша Бенни отодвинула свёрток с пирожками туда, куда Эффи было не дотянуться, и обратилась к Оливии, как если бы они были вдвоём: – Всё дело в том, мисс Адамсон, что нашу Эффи воспитали горные тролли. Потому и манеры её оставляют желать лучшего, и аппетит у неё нечеловеческий. Ну просто Робин Бобин какой-то.

– Ага! – сдержанно, потому что расправлялась в это момент с последним куском пирога, возмутилась Эффи. – Попробовали бы вы целыми днями грызть диетические крекеры и чищеную морковку вместо нормальной еды! И всё, чтобы влезать в эту чёртову кукольную коробку!

– А кто будет сквернословить, тот отправится к себе и ляжет спать, пока другие веселятся, – припечатала Мамаша Бенни, грузно опускаясь в низкое кресло, и по лицу её было видно, что это не пустая угроза. – И вообще, золотко, бери-ка пример с Имоджен – талия у неё на четыре дюйма уже, чем твоя, и что-то никто не видел, чтобы она от крекеров нос воротила. Дисциплина у неё железная, не то что у некоторых.

– Ага! – воскликнула Эффи, ухитрившись вложить в это коротенькое междометие и искреннюю обиду, и радость от повода позлословить. – Как же! Скажите ещё, что не помните, как её Люсиль застукала! Дисциплина у неё… Люсиль рассказывала, что собственными глазами видела, как Имоджен скупила половину кондитерской лавки, – она доверительно наклонилась к Оливии и округлила глаза от мнимого ужаса: – Только представьте, мисс Адамсон: вышла из лавки, вся обвешанная пакетами, и хоть бы кого жалкой тянучкой угостила. Нет же, всё оставила себе, никому и леденца не досталось, а когда Люсиль над ней пошутила, так она взвилась и накинулась на неё как фурия. А потом поцапалась с ней из-за плюшевого зайца, которого кто-то из зрителей бросил на сцену вместо цветов. Дело, конечно, не в зайце было – кому он нужен, у нас тут и детей-то не водится – дело в самом принципе…