Мюзик-холл на Гроув-Лейн

Дверь скрипнула, и Эффи пришлось спешно умолкнуть – прибыла Имоджен Прайс. В каждой руке она держала по бутылке тёмного портера, а к боку локтем прижимала стопку картонных тарелочек с эмблемой сэндвич-бара «Сандис». Мамаша Бенни и Эффи тут же освободили её от ноши и усадили поближе к камину.

Присутствие Оливии явно оказалось для неё неожиданностью, но она, быстро справившись с досадой, улыбнулась и несмешливо заметила:

– Вот так сюрприз! Никак вы, мисс Адамсон, решили следовать актёрским традициям? Ну, в таком случае дайте-ка мне скорее кувшин! Завтра мисс Адамсон предстоит дебют, и это непременно нужно отметить!

Судя по слаженным действиям присутствующих, тайные пирушки в комнате Мамаши Бенни являлись не таким уж редким событием. Пока гадалка, не доверяя подобную работу Эффи, нарезала щедрыми ломтями ароматное мясо и раскладывала по картонным тарелочкам прочую снедь, Имоджен ловко откупорила бутылки с джином и портером и принялась сооружать коктейль прямо в кувшине, воду из которого предварительно выплеснули в таз для умывания. Вполголоса напевая:

Давай приделаем собаке новый нос!
Пускай свирепствует мороз,
Пускай промокли мы насквозь,
Заботы ты скорей отбрось,
Скорей приделаем барбосу новый нос!

она очень сосредоточенно отмерила нужное количество джина и портера, добавила немного мёда, из бумажного пакетика, который ей передала Мамаша Бенни, отсыпала в кувшин щепотку пряностей и принялась размешивать всё ножом, который Эффи сполоснула в тазу и протёрла салфеткой. Затем кувшин поставили на самый верх газового камина, на потрескавшиеся кирпичи, и поручили Эффи помешивать его содержимое.

Уже через несколько минут по комнате поплыл густой и пряный аромат, чем-то напоминавший микстуру от кашля, которой так любила лечиться старая нянюшка близнецов. Чашка Оливии к этому времени опустела, вместе с чаем пропал и повод отказываться от угощения.

– За дебют! – провозгласили все очень торжественно.

– Завтрашний день, золотко, каким бы он ни был, останется в памяти навсегда, – пообещала ей Мамаша Бенни, и остальные согласно закивали. – Уж этот день не забудется, как ни старайся.

– О, я помню свой первый выход так, словно это было вчера! – Имоджен прижала кулачки к груди. – Я была ещё ребёнком и сначала появлялась на сцене в костюме ангела, а потом маленького пажа. В финале я вышла вместе со всеми и поклонилась, и кто-то из зрителей бросил мне цветы. Мариша и Тадеуш позволили мне взять одну розу и приколоть к корсажу платья, и тогда зал просто взорвался…

– …А вот я предпочла бы забыть свой первый выход, – в присущей ей грубоватой манере перебила её Эффи. – Это было в какой-то жуткой дыре – то ли в Личфилде, то ли в Уитби. Распорядитель был порядком нетрезв, и за кулисами творилась такая неразбериха, что все страшно перенервничали. В довершение всего он свалился в оркестровую яму, а я наступила на шлейф одной из актрис, играющей жену Генриха, и мы с ней так славно повздорили, что нам пришлось заново пудрить лица. А потом я должна была подавать ей корону, так она нарочно затянула с монологом и вынудила меня стоять спиной к зрителям, хотя и знала, что платье было мне не по размеру, и шнуровку пришлось распустить на целых…

– Вряд ли мисс Адамсон интересны эти подробности, Эффи, дорогуша, – Имоджен улыбнулась и светски обратилась к Оливии: – Как работается с Бродягой? Некоторые, – и она красноречиво покосилась на Эффи, – жалуются, что он бывает чересчур требователен.

– Не больше, чем это необходимо, – Оливия решила не доставлять Имоджен удовольствия своими жалобами. – Он довольно терпелив со мной, хотя, как я подозреваю, даётся ему это с трудом, – и она улыбнулась.

– Да, да, я слышала, – с непроницаемым лицом, без ответной улыбки, заметила Имоджен и тут же воскликнула куда как живее: – Мамаша Бенни, отберите-ка у Эффи ветчину! Вот-вот явятся Лавиния и Мардж. Ну неужели нельзя подождать всех?!

– Ага, конечно! Пока Лавиния накрахмалит и отгладит все воротнички и рубашки Арчи, мы тут превратимся в мумий, точь-в-точь как те, что в Британском музее, – Эффи с тоской проводила взглядом тарелку с мясом, уплывшую от неё. – Нет, девочки, Арчи, конечно, симпатяга и всё такое, но я ума не приложу, как можно быть такой дурищей. Держу пари, он сейчас в бильярдной или сидит в «Глобусе» с очередной девицей и травит свои любимые байки про то, как выступал с Дэном Лено на одной сцене. А мисс Румяные Щёчки тем временем наглаживает его одежонку и мечтает о том, как будет делать всё ровно то же самое, но с колечком на пальце.

– Арчи и Лавиния когда-то были помолвлены, – пояснила Имоджен специально для ничего не понимающей Оливии. – Их помолвка расстроилась, но они остались добрыми друзьями.