Мкхарт

В первый раз я была просто опьянена от происходящего, хотя и старалась сдерживать свои эмоции. Это было… Просто потрясающее ощущение! Я подсела за столик, за которым уже сидели две женщины и трое мужчин. У ног мужчин и одной из женщин были их девушки-чонянь. Мне же позволили поиграть с парнем второй женщины. Я тискала его при всех, потом приказала раздеться, потом возбудила… Его энергия просто плескалась в воздухе, ее можно было есть ложками… так ему нравилось то, что с ним делали. И тут мое затуманенное сознание прояснилось. Я могла мучить его, гладить, щипать, унижать, заставить при всех кончить… Он не стеснялся, не ломался ради меня, не боролся с собой… Да, он излучал сияние удовлетворения, но мне хотелось чего-то другого. Я поблагодарила всех за полученный опыт и сделала для себя вывод, что не люблю не только мотыльков. Мой мальчик должен был идти на подобное не в силу отработанной привычки. Он должен был смущенно краснеть, бледнеть, мило закусывать губку… как Рэйко. При этом переживать, волноваться и излучать невинность.

Потом я еще несколько раз попробовала вкус публичных игр и убедилась, что меня все происходящее заводит, но мне действительно просто нужен особенный партнер. Так и появился Рэйко-униженный.

А вот сидящий сейчас у моих ног — это не совсем то. Он тоже ломается, но не для меня… Его движения отточены до автоматизма, и он не испытывает никаких эмоций, целуя мои пальчики. Просто он тоже любит больше игры наедине, поэтому старается их заслужить, соблазнив меня. Грубо говоря, это он снимает меня для себя, а не я его.

Конг Си Линь:

Пробуждение было… тяжелым. Все тело ломило, будто я сутки напролет не вылезал из спортзала. Казалось, болела каждая мышца. В уголке моего рта была вставлена какая-то трубка. С трудом разлепив веки, я увидел лишь смутный силуэт, склонившийся надо мной.

— Ну, слава небесам, Вы наконец- то очнулись! — довольно произнес незнакомый мне мужской голос. — Особых повреждений у Вас не обнаружено, мелкие царапины и порезы, не более. Единственное серьезное ранение — гематома в области затылка, и легкое истощение организма, что неудивительно, ведь Вы почти сутки провели под завалом.

Завалом?! Каким завалом? Как я вообще мог оказаться под каким-то завалом? Я был в горах? Не обращая внимания на профессионально — ласковое бормотание медика, я вновь закрыл глаза, пытаясь вспомнить, каким демоном меня затащило под завал. Утро, Хон, завод и экскурсия. Воспоминания о неудачном дне хлынули как-то разом, восстанавливая все события в злополучной лаборатории. Последнее, что я помнил — перепуганное лицо Санг, закрывающей меня своим телом. Как она, кто еще выжил?

— Где я? — вновь разлепив глаза, я задал вопрос своему доктору.

— Вы в главной больнице герцогства, которая находится под патронажем молодой герцогини, Вашей супруги. Меня зовут Тамдю Си Бакси, я назначен Вашим лечащим врачом.

— Со мной были люди…

— Не извольте беспокоиться, господин. Тьюзи Си Фань предупреждал, что это будет первый Ваш вопрос. Он сам цел, ждет за дверью, когда Вы будете готовы его принять. Ваш референт, госпожа Санг, находится в одной из наших палат, у нее легкая контузия, но угрозы жизни и здоровью нет.

Отлично, это хорошая новость. В этот момент дверь распахнулась, и в проеме показалась стройная фигурка моей жены.

— Госпожа, госпожа, Ваш супруг только пришел в себя, и, боюсь, навещать его пока преждевременно!

— Многоуважаемый Дон Клистир, очевидно, вы что-то перепутали. Здесь я хозяйка, и я сама решу, можно мне посетить своего мужа или нет!

Решительно отодвинув растерянного медика, Ньонг прошла к моему одру. Мягкая и нежная, моя жена превращалась в жесткую и неуступчивую нонконформистку лишь в тех случаях, когда дело касалось здоровья и безопасности нашего сына. Похоже, лежа на больничной кровати, я в ее глазах из господина и главы семьи временно переведен в статус беспомощного ребенка, нуждающегося в ее защите. Очень неожиданно, но почему-то приятно. Тем временем, жена подошла вплотную к моей кровати и, проигнорировав стоящий рядом стул, опустилась на колени, так, что ее лицо оказалось напротив моего.

— Как ты себя чувствуешь, милый? — В ее глазах я видел невероятную смесь любви, испуга, облегчения и заботы.

— Уже лучше, — ответил я, чмокнув ее в точеный носик. — С той самой минуты, как увидел тебя.

Ньонг как-то судорожно вздохнула и порывисто обняла меня.

— Знаешь, как мы волновались, — тихо проговорила она, уткнувшись мне в плечо. — Как только Хон позвонил, отец бросил все дела, меня сюда отправил, ждать и готовиться, когда тебя привезут.

На мое плечо капнуло что-то горячее.

— Все хорошо, родная, медик говорит, что особых проблем нет, скоро я буду дома.

Ньонг расцепила свои объятия и придвинула стул. Усевшись на него, она отвернулась к стоящему рядом столику. Когда она повернулась ко мне, я увидел в ее руках тарелку с какой-то бурдой. Набрав полную ложку, она поднесла ее к моему рту.