Млечный путь (СИ)

Не сказать, что после того дня в жизни Ньюта все кардинально поменялось. По крайней мере, он старается так думать, все еще удерживая в голове мысль о том, что изменения все же начали происходить давно, и нынешнее состояние, он считает, — всего лишь очередное упавшее звено цепи. Хорошо, может быть, в этот раз их упало несколько больше, чем Ньют обычно успевал замечать. Но это в любом случае произошло.

После того дня прошла уже целая неделя, и Ньюту кажется, что он не видел Томаса вечность. Ньют начинает скучать по нему слишком быстро, но что-то упрямо не дает ему показаться на пороге чужой квартиры. Возможно, это связано с тем, что он без ведома Томаса заставил приехать его мать. Быть может, он избегает Томаса потому, что боится сказанных женщиной слов, пока они с Ньютом остались наедине. Но есть еще вариант, что это его поведение связано с поцелуем.

Он этого ждал и боялся, хотел и надеялся, но был почти уверен, что Томас не сделает того шага, который ему мысленно дал Ньют.

Томас часто звонил. Болтал снова без умолку, делал максимально веселый голос, говорил обо всем и ни о чем, но ни разу не затронул тему того дня. Боялся ли он, как и Ньют, этого или просто хотел, чтобы Ньют первым начал об этом говорить, а может и вовсе не придавал значения — Ньют уже и не знает. Просто дает Томасу болтать и дальше.

Минхо знал о том, что случилось, немного. Не знал про мать, не знал про проведенный день, знал только про сам факт поцелуя в конце, и потому просто фыркнул: «И все?». Конечно, наверное, со стороны казалось, что это ничего и не значит, но Ньют с детства любил преувеличивать. Для него это не было простым «и все».

Простым «и все» для него не было и то, что он прочно вбил себе в голову слова чужой матери. Просьба позаботиться о Томасе кажется невероятно эфемерной, потому что как он может вообще позаботиться хоть о ком-то, если не может позаботиться даже о себе? И здесь дело даже не совсем в том, что он бросил институт, не в том, что не может устроиться на нормальную работу, не в том, что он никогда не использовал свой ум по назначению.

Чтобы позаботиться о Томасе, чтобы выполнить просьбу его матери, чтобы облегчить собственную душу, Ньюту необходимо сначала признать одну немаловажную вещь.

Ньют никогда не думал, что это окажется так тяжело. Даже не учитывая, что неизвестно, что сложнее: признаться самому себе или все же другим. Переставая врать хотя бы в собственных мыслях, он все равно не хочет, чтобы его считали одним из тех, кому необходима помощь. Потому что помощь он никогда не хотел принимать. Не хотел, чтобы его считали тем, кто нуждается в их жалости. Жалость его унижает особенно. Будто он недостаточно унизил себя сам. Он не хочет, чтобы на него смотрели так, словно он не заслуживает жить. Пускай он действительно так думает, никто не имеет права его осуждать. Точно не за это. И он не хочет, чтобы его считали зависимым.

Он не хочет считать таковым самого себя.

Всю неделю, что он провел без Томаса, он болтался где-то между первой и третьей стадией принятия, то отрицая очевидную зависимость, то надеясь, что она пройдет сама по себе. Как проходит, допустим, легкий насморк. Как заживает неглубокая царапинка. Уже приближаясь к четвертой стадии, он наконец понимает, что та болезнь, которой заразился он, никак не походит на легкий насморк. И не то чтобы от этого хочется плакать, просто на душе становится еще более паршиво. Неужели у него нет других проблем?

Это не совсем похоже на депрессию, если все же снова рассматривать все стадии принятия (особенно если учесть одну пропущенную — Ньют просто терпеть не может злиться), но грусть по-настоящему овладевает истощенным мозгом. И Ньют уже вовсю клянет себя за то, что вообще решил в этом разобраться.

В любом случае к концу недели ему с трудом удается дойти до последней стадии. Смирение приносит гораздо больше душевного спокойствия, чем ожидалось, но Ньют этому даже рад. Проделанная работа над собой — только начало, но она дает повод задуматься о том, что пора бы прекратить уничтожать себя. Решимость возрастает с каждым шагом Ньюта и опадает с каждым часом молчания телефона.

Именно поэтому на стадии принятия Ньют напивается в баре снова. Именно поэтому на стадии принятия Ньют возвращается к тому, с чего начал.

***

Ньют знакомится с Чаком, когда Томас неожиданно заболевает и впервые не дает о себе знать новым звонком. Ньют знакомится с Чаком, когда приходит к Томасу в первый раз за почти неделю сидения дома в надежде, что его жизнь как-нибудь вдруг сама внезапно исчезнет. Потому что он всегда все делает не так. Потому что Ньют знакомится с Чаком, когда проходит еще четыре дня гуляния по барам. Ньют знакомится с Чаком очень для себя внезапно, но против такого знакомства не имеет ничего. Вроде. Ну, почти.