Мне сказали прийти одной

Я повернулась к Майклу, чтобы перевести эти слова. Я говорила гораздо медленнее и громче, чем обычно.

– Он сказал, что «Хезболла», – я произнесла слово очень медленно, – солдаты дьявола, они их ненавидят, они очень плохие, и любой, кто их поддерживает, – тут я широко открыла глаза и положила руки на шею, глядя прямо на Майкла, – враг ислама.

Майкл вопросительно посмотрел на меня.

– Ну ладно, – сказал он, а потом покрутил руками около головы, как будто пытался спросить, не сошла ли я с ума. – Он сказал, что «Хезболла» очень плохая, ты правильно поняла? Что они враги ислама?

Он так ничего и не понял, поэтому я подошла к нему и прошептала:

– Идиот, ты носишь на шее символ «Хезболлы»! Иди в ванную и немедленно сними его!

Майкл кивнул, поспешил извиниться и выйти.

– Итак, вы пишите статью о Зарке? – спросил меня шейх, когда Майкл вышел.

– На самом деле, шейх, это будет статья о мальчиках, которые уехали в Ирак, об их семьях и всех, кто их знал.

– Вы должны прийти ко мне на чай. Я покажу вам, что с нами делают эти шииты, эти рафидах.

– Спасибо, шейх, мы будем рады побывать у вас.

– Не зовите меня «шейх», – сказал он. – Называйте просто Абу Анас.

Когда Майкл вернулся из ванной, я увидела, что шнурок исчез.

За время совместной работы мы с Майклом очень сблизились. Когда я приезжала в Соединенные Штаты, он приглашал меня в гости в свой дом в Бруклине, где я познакомилась с его женой Ив и двумя сыновьями. Я обещала Ив позаботиться о безопасности Майкла в тех местах, куда мы направляемся.

Но чем больше времени мы были в Зарке, тем неуютнее я себя чувствовала. Я видела, как меняются лица людей, живущих по соседству с Абу Анасом, когда они видят американца, идущего по улице с арабской женщиной в абайе. Я видела гнев и ненависть в их глазах: «Что эти двое здесь делают?»

У себя дома Абу Анас показал нам недавно выпущенный видеоролик под названием «Истинная история и цели шиитов». В нем показывались шиитские священники в Ираке и Иране, которые совершенно неприкрыто поносили Аишу, одну из жен пророка Мухаммеда, а также некоторых других его соратников. Нельзя было сказать, что эта видеозапись – попытка манипуляции зрителями, но, согласно закадровому тексту, эти мужчины называли Аишу проституткой. Их гнев на Аишу коренился в старом расколе между суннитами и шиитами.

Также видеоролик включал в себя сцены пыток и убийств суннитов, совершенных шиитскими боевиками в Ираке. Иракские сунниты говорили о неприкрытых угрозах и просили своих «суннитских братьев» прийти им на помощь. Видео явно разозлило Абу Анаса. Он сказал, что у шиитов «неисламские традиции, и они ненавидят суннитов. Раньше мы никогда не видели, чтобы шииты так себя вели, но теперь, в Ираке, они показали свое истинное лицо».

Когда в видеозаписи шииты оскорбляли суннитских халифов, называя их сыновьями шлюх, Абу Анас повернулся ко мне.

– Вы слышали, что они говорят об Абу Бакре и Омаре? – спросил он.

– Да, я слышала, но, шейх, не все шииты так думают, и есть даже шииты из Ахль аль-Байта, потомки Пророка, а вы говорили, что почитаете Пророка? – я думала о своей матери и ее родных.

– Ну, Ахль аль-Байт – это совсем другое, – сказал он. – Они не такие, как остальные шииты.

Он снова повернулся к экрану.

– Посмотрите, посмотрите, как они мучают суннитов в Ираке! – воскликнул он. – Они ненавидят нас, а американцы им помогают. Они и не собираются им препятствовать.

Имам предложил нам еще чаю.

– Вы не замужем? – спросил он.

Я все еще следила за происходящим на экране и делала заметки по видеозаписи.

– Нет, не замужем, – рассеянно ответила я.

– Не могу в это поверить! – воскликнул Абу Анас и начал рассыпаться в обычных изысканных комплиментах, которые так любят мужчины в исламских кругах, в том числе сравнивая меня с женами Пророка.

Я улучила момент, чтобы восхититься иронией ситуации: предки обоих моих родителей имели родственные связи с первой женой Пророка, но я была почти уверена, что сидящего передо мной мужчину не восхитит происхождение моей матери, несмотря на то что она принадлежит к Ахль аль-Байту.

Имам сказал, что время от времени он показывал эти видеозаписи некоторым молодым людям, посещавшим его мечеть. Я спросила Абу Анаса, где он их взял.

– Братья доставляют их мне, – ответил он. – Если хотите, я могу помочь вам с ними встретиться. Но вам нужно будет прикрыть лицо.

Абу Анас позвонил мне тем же вечером, чтобы подтвердить встречу с «видеобратьями». Она должна была состояться в одном из домов, где они жили, в Зарке. По такому случаю я купила никаб.

По дороге на встречу в машине Майкл читал арабские слова, записанные на оранжевых карточках:

– «Спасибо» – шукран, «доброе утро» – сабах ель хаир.

– Нет, – поправила я, – это будет сабах аль кхаир.

Он повторил правильно.

– Я думаю, всем будет приятно, если я смогу сказать несколько слов по-арабски, – сказал Майкл. – Это покажет, что я с большим уважением отношусь к их культуре.