Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Морозный лес.
В парадном одеянье
деревья-мумии, деревья-изваянья...
Я восхищаюсь этой красотой,
глаз не свожу,
а сердцем не приемлю.
Люблю землею пахнущую землю
и под ногой
листвы упругий слой.
Люблю кипенье, вздохи, шелест,
шорох,
величественный гул над головой,
брусничники на рыжих косогорах,
кочкарники с каемчатой травой...
Труд муравьев, и птичьи новоселья,
и любопытных белок беготню...
Внезапной грусти,
шумного веселья
чередованье
по сто раз на дню.
Люблю я все, что плещется, струится,
рождается, меняется, растет,
и старится,
и смерти не боится...
Не выношу безжизненных красот!
Когда январским лесом прохожу я
и он молчит,
в стоцветных блестках сплошь,
одно я повторяю, торжествуя:
«А все-таки ты скоро оживешь!»

НОЧЬ ПОДМОСКОВНАЯ

Снегом одета,
молчаньем скована
зимняя, звездная ночь
подмосковная.

Только попробуй получше прислушаться –

сразу молчание ночи нарушится:
сразу возникнут
     шелесты дальние,
          скрипы морозные,
               звоны хрустальные...

В воздухе носятся шорохи странные –

то ли гуляет Большая Медведица,
то ли за дело взялась гололедица,
ветки в чехольчики прячет
                                  стеклянные?

Странные шорохи в воздухе носятся...

Слышишь, как иней с ресниц осыпается?
Слышишь, как сердце мое задыхается,
в руки твои горячие
                                   просится?

НА РАССВЕТЕ

Не пришел ты.
                    Я ждала напрасно.
Ночь проходит... День на рубеже...
В окна смотрит пристально и ясно
небо, розоватое уже.

Кошки бродят у пожарных лестниц,

птица сонно голос подает.
На антенне спит ущербный месяц,
с краешка обтаявший, как лед.

Ты назавтра скажешь мне при встрече:

– Милая, пожалуйста, прости!
Я зашел с товарищем на вечер,
задержался и не смог прийти.

Ты не очень сердишься?

– Не очень.–
И уйду, попреков не любя.
...Все-таки мне жалко этой ночи,
что ее ты отнял у себя.

 

И живешь-то ты близко,..

И живешь-то ты близко,
          почти что бок о бок,
в одной из железобетонных коробок,
а солнца не видим,
          а ветром не дышим,
                    а писем любовных
                              друг другу не пишем...

И как это так получилось нелепо,

что в наших лесах мы не бродим вдвоем,
из ладони не пьем,
          ежевику не рвем,
на горячей поляне среди курослепа
не делим по-братски ржаного куска,
не падаем в теплое синее небо,
хватаясь беспомощно за облака.

И в зное полуденном,

                    в гомоне смутном
не дремлем усталые в холодке
и не слышим, как птицы наши
                    поют нам
на понятном обоим нам
                                        языке...

Мы солнца не видим

          и ветром не дышим,
никуда мы не выйдем,
          ничего не услышим,
лишь звонок телефонный
          от раза до раза
и всегда наготове
          стандартная фраза
для приветствия,
          для прощания...

Да еще напоследок

          мгновенье молчания.
Минута молчания.
          Вечность молчания,
                    полная нежности
                                        и отчаянья.

 

Все в доме пасмурно и ветхо,..