Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Стоит туман и не движется,
плотной стоит стеной...
Трудно сегодня дышится,
плохо тебе, родной!

Тягостно человеку

без воздуха и лучей...
Я побегу в аптеку,
я соберу врачей.

Туман – ничего не видно,

в лесу туман и в степи...
Мы тебя не дадим в обиду,
помоги нам,
                    перетерпи!

Думай о том, что все же

вёдру придет черед,
что на заре погожей
последний лед
                       уплывет.

Ведь все на земле

                       осталось –
осталась рыба в реке,
птица в лесу осталась,
осталась сила в руке,
осталось море большое,
осталось небо большое,
на небе звезд не счесть...
Худо ли, хорошо ли –
                    я у тебя есть.

Ветер задует вешний,

вольно задышит грудь...
Непогодь не навечно,
перетерпи чуть-чуть!

Опять утрами – лучезарный иней...

Опять утрами – лучезарный иней
на грядках, на перилах, на траве.
Оцепененье.
                   Воздух дымно-синий.
Ни ласточки, ни тучки в синеве.

Сияющая обнаженность рощи,

лиловых листьев плотные пласты.
Наверно, нет
                  пронзительнее, проще
и одухотворенней красоты.

Все чаще думается мне с тоскою,

что впереди не так уж много дней.
Я прежде не любила Подмосковья.
Кого винить мне
                           в бедности моей?

А это все существовало. Было.

Лес. Первый иней. Талая вода.
Шел дождь.
            Шиповник цвел.
                                 Метель трубила.
...Я и тебя когда-то не любила.
Где я была?
                    Кто я была тогда?

Помнишь, как залетела в окно...

Помнишь, как залетела в окно
                                         синица,
какого наделала переполоху?
Не сердись
              на свою залетную птицу,
сама понимаю,
                         что это плохо.

Только напрасно меня ты гонишь,

словами недобрыми ранишь часто:
я недолго буду с тобой,–
                                      всего лишь
до своего последнего часа.

Потом ты плотнее притворишь двери,

рамы заклеишь бумагой белой...
Когда-нибудь вспомнишь,
себе не веря:
            неужели летала,
                          мешала,
                                      пела?

Не боюсь, что ты меня оставишь...

Не боюсь, что ты меня оставишь
для какой-то женщины другой,
а боюсь я,
                  что однажды станешь
ты таким же,
как любой другой.

И пойму я, что одна в пустыне,–

в городе, огнями залитом,
и пойму, что нет тебя отныне
ни на этом свете,
                            ни на том.

Ты не горюй обо мне, не тужи...

Ты не горюй обо мне, не тужи,–
тебе, а не мне доживать во лжи,
мне-то никто не прикажет «молчи!».
Улыбайся, когда хоть криком кричи.

Не надо мне до скончанья лет

думать – да, говорить – нет.
Я-то живу, ничего не тая,
как на ладони вся боль моя,
     как на ладони вся жизнь моя,
          какая ни есть, вот она – я!

Мне тяжело,

тебе тяжелей...
Ты не меня,– ты себя
жалей.

 

РАСКАЯНИЕ