Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Там далёко,
                     за холмами синими,
за угрюмой северной рекой,
ты зачем зовешь меня по имени?
Ты откуда взялся?
                               Кто такой?

Голос твой блуждает темной чащей,
очень тихий,
                        слышный мне одной,
трогая покорностью щемящей,
ужасая близостью родной.

И душа,
             как будто конь стреноженный,
замерла, споткнувшись на бегу,
вслушиваясь жадно и встревоженно
в тишину на дальнем берегу.

ГОЛУБКА

Она хрупка была и горяча
и вырывалась, крыльями плеща.
А у меня стучало сердце глухо,
и я ему внимала не дыша,
и мне казалось – это не голубка
на волю рвется, а моя душа.

Разжав ладонь, я выпустила птицу
в осеннем парке, полном тишины,
и отперла душе своей темницу:
– Лети на все четыре стороны!

Еще не веря в то, что совершилось,
растерянная, робкая еще,
она взлетела к небу,
                                 покружилась
и опустилась на твое плечо.

Надо верными оставаться...

Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.

Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди...
Все равно – запомни одно:
я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу,
мы расстанемся как положено,–
я сама тебе помогу.

 

Нынче долго я не засну...

Нынче долго я не засну,
мне приснятся плохие сны;
ты хотел мне отдать
                                  весну,
отказалась я
                          от весны.

А она поет да поет
песню тоненькую в ночи,
а она заснуть не дает,
не прикажешь ей:
                           замолчи!

Ты хотел мне отдать весну,
горечь ветра,
                      капель в лесу,
ветки
         с каплями на весу,
снега хрупкую бирюзу...
Не смогла я взять,
не 
     умею я быть в долгу.

Я люблю выдумывать страшное...

Я люблю выдумывать страшное,
боль вчерашнюю бережу,
как дикарка,
                     от счастья нашего
силы темные
                     отвожу.

Не боюсь недоброго глаза,
а боюсь недоброго слова,
пуще слова – недоброго дела...
Как бояться мне надоело!

Хоть однажды бы крикнуть мне,
как я счастлива на земле.
Хоть однажды бы не таиться,
похвалиться,
                        да вот беда –
сердце, сердце мое
                                как птица,
уводящая от гнезда.

Я, видно, из графика выбилась где-то...

Я, видно, из графика выбилась где-то,
нелегкое время пришло для меня:
любое желанье под знаком запрета,
от красного света
                             до красного света
тащусь я по жизни, помехи кляня.

Я к дьяволу все светофоры послала б,
но только рискну напрямик, напролом –
встает на дороге, не слушая жалоб,
судьба с полосатым бесстрастным жезлом.

И я посреди суматохи и шума
гляжу убегающей радости вслед
и, сжав кулаки, дожидаюсь угрюмо
когда, наконец, переменится свет.

Поблескивает полотно...