Мне все равно

Я смотрю на часы: 22:32. Затем встаю и направляюсь в коридор. Пока я иду, звонок не смолкает ни на секунду, так что, подойдя к двери, я крайне раздраженно спрашиваю: «Кто это, боже?»

– Это Рома! Привет! – раздается его голос так громко, как будто между нами и нет двери. Надо ли говорить, что я мгновенно протрезвела ото сна?

– Что… Что вы здесь делаете? – откуда он узнал, где я живу? Что он хочет со мной сделать? Какого черта?

– Я только что приехал. Еще даже не заходил домой. Хотел узнать, как ты пообщалась с полицией? И сходила ли ко врачу?

– Я… – не знаю, что мне сказать. Я не сделала ни того, ни другого.

– Что ты там лепечешь? Я ничего не слышу. Может, откроешь мне дверь?

– Я… – не могу ничего придумать! Не могу придумать ничего, чтобы не впускать его в квартиру. Ну зачем он мне тогда помог? Лучше бы меня ограбили! Лучше пустые карманы, чем дыры в животе!

– Полина, ты еще здесь?

– Ага. Я не одета, – это единственное, что приходит мне на ум.

– Ну так оденься и открой мне дверь! – да что же он постоянно мной командует!?

– Ага… Сейчас, – где-то с минуту я неподвижно стою и жду. Чего только? Не уйдет же он в конце концов сам по себе. Затем я тяжело выдыхаю и поворачиваю ручку замка.

– Это первое, что тебе попалось под руку?

Честно говоря, я даже и забыла что на мне кигуруми. Зато в ней я похожа на ребенка. Он ведь любит детей? Ну, пожалуйста!

– Ну и кто ты? Свинка?

– Овечка! – и я обреченно дергаю за спиральки рогов на капюшоне.

– Тогда уж скорее баран! И почему он розовый? – он смеется и зачем-то хлопает в ладоши. – Ладно, – успокаивается он, переступает порог и прикрывает за собой дверь. – Что сказали в полиции? Куда и когда мне надо явиться?

– Я еще не успела сходить ко врачу, – делаю я жалкую попытку перевести тему.

– У тебя еще целый выходной впереди. Только это надо сделать обязательно, поняла? – снова командует он. – Ну, а что с полицией-то? Как прошло?

– А откуда вы узнали, где я живу? – снова меняю я тему.

– Ты мне про полицию ответь сначала, – настаивает он.

– Я туда не звонила, – приходится сознаться мне.

– Ну, не велика потеря! – радуется он. Конечно, радуется! – Номер твоей квартиры я узнал у охранника, – затем чуть наклоняется ко мне и добавляет: – Любимая, – и широко улыбается.

Я сглатываю пустоту и молчу, уставившись на него. И что, все? Обратного пути нет? Любимая, а затем мертвая?

– Полина Любимая. Забавно!

И тут я начинаю хохотать. Заливисто и громко. «Какая же ты дура, Полина! Ну и нелепица!» – думаю я. «Не лепится? Нелепицца? Неле пицца?» Я раскраиваю это слово и так, и эдак и гогочу еще сильнее, потому что слово, которое я придумала для обозначения возникшей ситуации, внезапно кажется мне смешнее самой ситуации. Я складываюсь пополам и розовый капюшон падает мне на голову. Я не могу остановиться. Я готова упасть на пол и крутиться на нем волчком. Я не знаю, сколько проходит времени. Может, минута или вечность. И вот я уже плачу. Из моих глаз текут слезы. От бессилия я со всего размаху падаю на колени и хватаюсь руками за голову. Я уже практически забыла о Роме. Но вот он берет меня за запястья и тянет с пола наверх. Затем он крепко прижимает меня к себе и гладит рукой по голове что-то приговаривая. Но я все еще рыдаю в голос и поэтому не слышу что именно. Через некоторое время я замолкаю. «Тихо, тихо…» – повторяет он. «Тик-так, тик-так…» – повторяют часы.

__________

Я вешаю трубку и отправляю заказ на исполнение. В операторскую входит Марина и непомерно оживляется, увидев меня.

– О, Полина! Вы посмотрите на нее! Уже на посту! Ну, что сказал врач? Не все ты мозги от удара растеряла? Сможешь еще послужить на благо «Веселой панды»? – усмехается она.

«Как чудесно, что некоторые люди могут позволить себе не изображать доброжелательность!» – отмечаю я про себя саркастически. «Видимо, вежливыми в нашем мире скоро будут исключительно преступники!»

– Здравствуйте! У меня все на месте.

– Отлично! Тогда… – и она, к счастью, замолкает: раздается звонок телефона. Я хватаю трубку: «Суши-ресторан «Веселая панда». Полина. Слушаю». Марина похлопывает меня по плечу, затем берет какие-то бумаги с соседнего стола и уходит.

Перед тем как подняться на лифте в квартиру, я подхожу к охраннику и спрашиваю:

– Простите, не могли бы вы подсказать номер квартиры Романа. Он пригласил меня в гости, а я запомнила только этаж. Десятый, пожалуйста.

– Минутку, – он открывает журнал и проводит по странице пальцем. – Десятый?

– Да, – и я наклоняю голову, чтобы разглядеть запись в журнале, но охранник сам выдает мне нужную информацию.

– Так, Роман Евгеньевич Жаров. 77 квартира.

Дома я тут же включаю компьютер и забиваю в поисковике его ФИО. Из первой же ссылки я узнаю его место работы. В разделе «наши хирурги» есть его фотография и краткая биография. Затем я открываю еще пару ссылок, читаю десятки благодарственных отзывов и нахожу фотографии, где он запечатлен с прооперированными детьми и их родителями. Я физически ощущаю значение понятия «когнитивный диссонанс». И едва успеваю откинуться на спинку стула, как раздается звонок в дверь.