Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Ольга, даже в полумраке это было заметно, побледнела.

А генерал Соловьев предложил:

— Начнем с конца. Итак, парни, кто вы? — обратился он к внимательно слушавшей, но молчавшей четверке.

— Мы матросы, — в один голос ответили двое.

— Мы с доктором, — вторили им соседи.

— Матросы, говорите? А где ваш капитан?

— Убили, — со вздохом сообщил один из матросов.

— Понятно. К этому мы вернемся чуть позже. А сейчас ответьте на такой вопрос: вы знали, что везете наркотики?

— Нет, — дружно ответили все четверо.

— А девушки здесь были?

— Да, — кивнули матросы.

— И куда эти девушки делись?

— Мы думаем, их забрал с собой американец. Они ночью на катере уплыли, — сказал один из матросов.

— А почему этот американец уплыл вместе с девушками? — поинтересовался Мальцев.

— А кто ж его знает?.. — ответил матрос, пожимая плечами. — Возможно, он случайно услышал или просто предположил, что тут ему что-то угрожает.

— Что значит угрожает? — заинтересовался Мальцев.

— Ну, с ним же еще трое были. Трое в масках, но, похоже, африканцы. Может, чего-то не поделили.

— А пираты?

— А пираты уже повязанные в каюте валялись.

— Та-а-к… Совсем вы меня запутали. Значит, на судно напали пираты. Капитана убили. Затем появился этот американец с тремя африканцами в масках и повязал пиратов. Затем он смылся под покровом ночи и девушек с собой увез. А куда эти, в масках, делись?

— Ну, они уже на рассвете погрузились в пиратский катер и тоже дали деру. Один, правда, показал нам, какого курса держаться.

— А вы?..

— А что мы? Привели судно в порт.

— Так, идем дальше, — сказал Соловьев, поворачиваясь к Ольге: — Вы говорили, что сопровождали из Москвы какого-то американца. Это тот самый, Джон Кэрри?

— Да, — неохотно кивнула Ольга. — Его прислали из Москвы, чтобы освободить судно фонда, захваченное сомалийскими пиратами…

— А о девушках вы знали?

— Да, — опять кивнула Ольга.

— Кому и зачем их должны были доставить? — продолжал интересоваться Соловьев.

— Это пусть он вам расскажет… — сказала Ольга, глянув в сторону Дрозда. — Мне поручили переправить только муку.

Дрозд грязно выругался.

— Господин Дрозд, — проговорил генерал Соловьев, — настойчиво советую вам помочь следствию и нам лично настолько, чтобы мы ходатайствовали о том, чтобы переправить вас в Россию. И судить по ее законам. Главное, скажите, где теперь находятся или могут находиться девушки.

— Я понимаю, что мне несдобровать, — сухим, срывающимся голосом заявил Дрозд, — но где сейчас девушки, я не знаю. Они уплыли ночью с этим американцем. Все пошло наперекосяк. И теперь мне лучше сесть в тюрьму, чем выплачивать неустойку всем, кто замешан в этом деле.

— А что, много кто замешан? — заинтересовался генерал Соловьев.

— Это сейчас неважно… — вздохнул Дрозд.

— Слушай, ты, не вздыхай тут, как красна девица! — разозлился Мальцев. — Давай излагай все по порядку. То, чем ты занимался под руководством профессора Бабушкина, мы знаем. И вот теперь ты через этот фонд «Белый голубь» взялся переправить девушек-инвалидок. Куда? Кому? И зачем?

— Да ничего страшного с ними не стряслось бы… Им же лучше было бы… — начал Дрозд.

— То есть ты хочешь сказать, что эти девушки поплыли с тобой добровольно? — раздраженно перебил его Мальцев.

— Ну, не совсем… Но, вы знаете, те, кого мы привезли сюда, в Африку, до них, жизнью своей вполне довольны. Ведь большинству из них в России не было где жить, и работы было не найти. А тут, в Африке, они живут, как у бога за пазухой, за ними наблюдают медики, их хорошо кормят… — сказал Дрозд.

— И где этот чудо-санаторий? Кто им руководит? — спросил Мальцев.

— Это научно-исследовательская лаборатория профессора Ли Амаду, очень талантливого генетика, он учился в России и заинтересовался проблемами анатомических аномалий… — объяснил Дрозд. — У профессора Бабушкина под Москвой тоже была такая лаборатория. Но, когда государство перестало выделять деньги на подобные исследования, лабораторию закрыли. И люди, инвалиды, которые с самого детства жили там, оказались выброшенными на улицу. А Ли Амаду в то время помогли американцы. Они спонсировали его исследования. Ну и я рискнул послать ему тех, кто жил у профессора Бабушкина в его научно-исследовательском центре. И, вы знаете, они об этом не жалеют. И я уверен, что с этими девушками, которых мы этим рейсом должны были привезти Ли Амаду, тоже все уладилось бы…

— То есть ты, подонок, хочешь сказать, что моя дочь добровольно отправилась с тобой в Африку?! — возмутился Мальцев.

— Нет, нет… во-первых, я не уверен, что это наша Лиза — ваша дочь. Но если это так, значит, вышла накладка. Мы никогда не трогаем девушек из обычных, нормальных семей, — поспешил объясниться Дрозд. — Ну, или почти никогда, — уточнил он, вспомнив Татьяну.

— Смотри ты, селекционер выискался! — возмутился Мальцев и добавил: — Ну так где их теперь искать?

— Говорю же — не знаю… Я, правда, не знаю, куда их увез американец… — пожал плечами Дрозд.

— И я не знаю, — поспешила откреститься Ольга.

— Ну, а фотографии хотя бы их у вас есть? — с надеждой спросил Соловьев.