Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Когда совсем стемнело, они разложили в специальных небольших ямках несколько костров и прямо на положенных на огонь решетках начали жарить саранчу.

Заметив это, Градов подмигнул Мадлен и Лизе:

— Вот и у вас будет возможность попробовать африканский деликатес.

— Нет, ну пахнет, конечно, заманчиво… — пробормотала Лиза, принюхиваясь.

— Вы еще ее не пробовали, — покачал головой Ли Амаду. — Это настоящее лакомство.

Мадлен недоверчиво хмыкнула.

И тут к ним подошла шаманка и снова что-то сказала Ли Амаду. Тот кивнул и перевел:

— Она говорит, что перед тем, как мы примем участие в обряде, нам нужно очиститься, совершить очистительное омовение.

— И где, интересно, мы здесь возьмем воду? — пожала плечами Мадлен.

— Она говорит, что вон за тем кустарником расположен водоем. И там можно искупаться, — продолжал переводить доктор Ли Амаду и от себя добавил: — Пошли, и правда, искупаемся. Легче станет.

— А как же мы без купальников… — начала было Лиза, но Мадлен тут же ее перебила:

— Нагишом, детка, нагишом! Ты же не на средиземноморском курорте, а в Африке! Ты же видишь, что здесь топлес — форма одежды. Я только, жалко, топ-лес походить не могу. Еще испугаются негритята.

— Если вы стесняетесь, — сказал доктор Ли Амаду, — мы с Джоном можем отвернуться.

— Да ладно, все свои! — махнула рукой Мадлен.

— Нет, лучше пусть отвернутся, — заявила, покраснев, Лиза.

— Ну, как знаешь, — передернула плечами Мадлен.

— Да отвернемся мы, отвернемся! — успокоил ее Градов.

Шаманка сама довела их до водоема. Это было довольно большое и глубокое озеро. И в сезон дождей оно, конечно, до краев заполнялось водой. А теперь, чтобы добраться до воды, приходилось спускаться с довольно крутого, с высохшими краями, склона.

Шаманка предложила девушкам искупаться вместе. И, оставив на берегу прикрывавшую ее бедра похожую на юбку пеструю тряпку, первой спустилась к воде. За нею последовали Лиза и Мадлен. Поскольку ветра почти не было, озеро напоминало гладкое зеркало, по которому только изредка пробегали искорки ряби. А прямо посреди этого темного зеркала плавала огромная, похожая на репу луна.

Вода была теплой, как парное молоко. Но поскольку воздух уже изрядно остыл, купаться было одно удовольствие. Лиза и Мадлен не только поплавали, но и вымыли волосы.

Когда девушки искупались и оделись, шаманка тоже обернула вокруг бедер пеструю тряпку и позвала Градова с Ли Амаду, которые, усевшись на камни, любовались бархатной африканской ночью.

Мадлен и Лиза переглянулись и направились к камням. Но шаманка тут же что-то требовательно крикнула им вслед.

— Она говорит, что в кусты сейчас идти опасно, — перевел Ли Амаду. — Вот-вот сюда на водопой начнут собираться дикие звери.

Шаманка произнесла несколько фраз. Все с интересом посмотрели на доктора и тот перевел:

— Это озеро они называют Большим оком. Это око главного духа их предков. И когда дух указывает, кого принести в жертву, именно здесь происходит великое искупительное жертвоприношение.

— Что, они и людей убивают? — испуганно спросила Лиза.

— И зверей, и людей, — сам за шаманку ответил Ли Амаду. — У них здесь все очень серьезно.

Шаманка между тем выжала свои слипшиеся от воды кудри и, махнув им рукой, повела их назад к хижинам.

Африканцы уже поедали жареную саранчу.

Гостям тоже предложили взять себе по саранче. Ли Амаду, подойдя к дымящимся на решетке насекомым, взял угощение первым. И принялся методично отламывать голову, крылышки, ножки, чтобы с удовольствием впиться зубами в нафаршированное свежей зеленью брюшко. За ним то же самое проделал Градов. Девушки же остерегались брать в руки насекомых, от одного вида которых подташнивало. Но Ли Амаду попросил:

— Вы берите, берите, не стесняйтесь. А то они обидятся.

Пришлось и девушкам взять по тушке и сделать вид, что они ее облизывают. На самом деле они, подойдя к кустам, выбросили зажаренную саранчу в заросли.

После трапезы все подошли к костру, который разложила пожилая шаманка. Она сидела у огня на корточках и, мерно покачиваясь, била ладонью в бубен. Все африканцы стали в круг и, прихлопывая, двинулись сначала в одну, потом в другую сторону. Ритм ускорялся, промежутки между движениями в одну и другую сторону уменьшались, пока в конце концов танцоры не начали притопывать и прихлопывать, стоя и покачиваясь на одном месте. Тогда шаманка перестала бить в барабан, взяла острую палочку и, отойдя от огня, нарисовала что-то на земле. Танцевавшие тут же переместились туда.

Доктор Ли Амаду вместе с Градовым и девушками наблюдал за всем происходящим со стороны. А когда шаманка принялась выкрикивать что-то, прислушался. Мадлен тут же попросила:

— Переведите!

Ли Амаду напрягся и проговорил:

— Она сообщила, что главный дух их предков указал ей на того, кто главная причина их несчастий. Этот человек сейчас находится здесь. И его надо принести в жертву. Она нарисовала на земле его портрет. И теперь каждый мужчина племени должен метнуть в портрет жертвы свое копье.

И правда, женщины и дети отошли от круга, где был рисунок, подальше. А мужчины принялись по очереди метать туда заостренные деревянные шесты.