Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века

Чэнь Лили очень сильно похудела, часто брала отгулы и не приходила в школу. Если и показывалась, то после уроков тут же садилась в автобус и уезжала в город. В школе продолжалась игра со стягиванием штанов, коллеги не собирались отказываться от маленьких шалостей из-за того, что с Чэнь Лили произошли перемены. Лишь изредка за ее спиной шли пересуды:

– Чэнь Лили вроде тоже начала нюхать.

– С чего ты взяла? Из-за того что она похудела или черных кругов вокруг глаз? Это бывает у всех женщин, кто разводится.

– Интуиция подсказывает. Я видела женщин, которые этим балуются, выглядят так же, как она сейчас. Ты неправильно говоришь, она вовсе не разводится, даже не собирается, и Чэнь Цзюнь не говорил о разводе.

– Она что, действительно не разводится?

– Так уже давно бы развелась, если бы хотела.

– Понять не могу. Я на ее месте, имея такого мужика, уже бы давно его выпихнула за тысячу ли.

У всех мнения были разные: что одному мусор, для другого – алмаз.

Жэньчу ни разу не участвовал в подобных пересудах, когда при нем начинались обсуждения, он упорно молчал. В такой ситуации промолчать то же самое, что не поднять руку при голосовании в Совете народных представителей, сплетники тут же начинали цепляться к нему:

– Пэн Жэньчу, ты зря так размечтался, если Чэнь Лили и разведется, тебе она все равно не достанется.

– Ну почему же, только надо сначала выпрямить твои кривые ноги.

– Ровных ног все равно недостаточно – один ее флакон духов стоит пятьдесят юаней. Разве что ты заставишь жену торговать собой, чтобы та заработала денег на духи для Чэнь Лили.

Тут все разразились приступом смеха. Пэн оказался в тяжелом положении, от этих слов лицо его пошло красными и белыми пятнами, будто у него проблемы с пигментацией. Он мог снести любые шутки по поводу Чэнь Лили, но эта последняя фраза вывела его из себя. Не то чтобы он так уж любил жену, просто не мог стерпеть подобного оскорбления. К тому же жена его была вовсе не красавица, а тут кто ни попадя унижает ее достоинство.

Видя его гнев, коллеги тут же притихли. Полагая, что Пэн вот-вот набросится на них, приготовились было обороняться. А он просто развернулся и ушел.

Пэн Жэньчу был тугодумом, каждый раз суть происходящего доходила до него только опосля. Тогда на ум приходило много колких и метких слов, которых бы хватило, чтобы эта шайка обидчиков потеряла дар речи и не смогла ничего вымолвить в ответ. Но ситуация уже была в прошлом, ее нельзя было проиграть по новой как в кино, оставалось только повторять вновь и вновь про себя меткие слова, испытывая все большее удовольствие. Но не удавалось избежать чувства досады на себя: каждый раз, когда стегаешь плетью другого, попадаешь и по себе.

Чжан Ли спала под боком глубоко, почти беззвучно. За стенкой было слышно сонное хрюканье свиньи, казалось, она еще и тяжко вздохнула. Запах навоза то коровьего, то свиного бил ему в нос. Жэньчу нервничал, ему хотелось всех разбудить – Чжан Ли, свиней и корову. Он слез с кровати, которая издала скрип, затем принялись скрипеть половицы.

– Куда ты пошел? – спросила Чжан Ли проснувшись.

– По малой нужде.

Затем за перегородкой начали посапывать свиньи и тяжело вздыхать, но они быстро уснули, лишь доносилось сопение. У человека, который не может уснуть, звук ровного дыхания способен вызвать зависть. Жэньчу за ночь вставал несколько раз справить нужду, половицы стонали под его ногами, скрипела дверь и деревянные ступеньки. Три свиньи, корова в хлеву и даже сидящие по стенам комары были растревожены. Они принялись зудеть, корова с шумом помочилась, заворочалась одна из свиней и потом смачно пукнула. Жэньчу справлял на улице нужду и хлопал комаров. Он уже закончил свое дело и повернул домой, а корова все еще мочилась. В горячем и влажном воздухе стоял сильный запах мочи, это явно была не его заслуга, а коровы. Он еле удержался от того, чтобы не выругаться, зажав себе нос.

По пути в дом он заметил, что больше не нервничает, поэтому быстро погрузился в сон.

Чэнь Лили все же начала нюхать порошок, она сама сказала об этом Жэньчу. Слушая бесконечные пересуды по этому поводу, он как-то преградил ей путь у выхода из школы. Лили сразу после уроков бежала на автобус домой.

– Опять уезжаешь? – спросил ее Жэньчу, на его лице была написана озабоченность за судьбу страны и народа.

– Да, – Чэнь Лили сделала шаг назад, своим видом показывая, что она не против зайти к себе в комнату в общежитии и поговорить.

Жэньчу вошел в комнату и встал посередине, они словно поменялись ролями, он стал выглядеть как суровый хозяин положения, а Лили как подвергающаяся допросу.

– Все только и говорят о том, что ты тоже начала нюхать эту гадость, это правда? – спросил он тихо.

– Да.

– Ты серьезно?

– Да серьезно.

– Зачем?

– Так я избавилась от той женщины.

– Только ради этого?

– Чэнь Цзюнь должен бросить наркотики, я буду его сопровождать.

– Это и называется: делить с мужем все радости и печали?

– Я сама так решила.