Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века

– У меня сейчас урок, – он поднялся с ребенком на руках, намереваясь уходить. Не прошло и получаса, до начала урока было еще далеко, но Жэньчу вышел из школы и направился к центральной улице поселка встречать Чжан Ли. Жена пришла вовремя, но на лице Жэнь-чу было выписано недовольство ее опозданием. От одежды дочки шел незнакомый сладкий запах, что заставило Чжан Ли насторожиться:

– Что тебе не нравится? Я вернулась точно через полчаса.

– У меня скоро урок, ты не могла сообразить прийти пораньше, – бросил он ей, удаляясь. Вид у него был очень встревоженный, на самом деле он боялся, что кто-то из знакомых увидит его с уродиной женой. Чжан Ли не догадывалась о причинах его недовольства и бежала за ним, спрашивая, почему одежда ребенка так странно пахнет:

– Что ты на нее вылил?

Он с трудом тащил свои ноги разной длины и, не оборачиваясь, отвечал:

– Это не странный запах, это аромат духов.

Прошли годы, Хундоу, которой еще не исполнилось двадцати, вернулась с заработков в Гуандуне повидать родителей. Мать Чжан Ли сразу определила, что аромат духов девушки тот же самый, которыми много лет назад Чэнь Лили попрыскала на ее одежду.

– Этот же запах, я точно помню. В тот день твой отец принес тебя из школы, и я почувствовала какой-то странный запах. Чжан Ли гордилась своей догадливостью и тем, что ее дочь тоже пользуется духами.

– Отец, подойти и понюхай, какая наша доченька ароматная! – Чжан Ли позвала мужа, но Жэньчу не подошел. Хундоу была прелестна как полевой мак, ее было не узнать, настолько она изменилась после того, как уехала из дома, и он немного робел. После окончания средней школы Хундоу и еще несколько девушек уехали на заработки. До уезда она была несколько неуклюжей и нелюдимой, а через два года, кто бы мог подумать, поменялась до неузнаваемости.

– Наша девочка пользуется духами, понюхай-ка, какие приятные! Она не только ароматная, только взгляни на нее – какая выросла… Ай! Прямо-таки цветочек, – без устали нахваливала Чжан Ли, ходя вокруг дочери, ее переполняла любовь. Жэньчу такое было непривычно:

– Ладно тебе, где это видано, чтобы родители сами нахваливали своих детей? Не боишься, что нас засмеют.

– Да пусть смеются, я все равно буду расхваливать. Наша дочь такая красавица, как ни похвалить, – улыбалась жена.

– Какой прок от одной красоты, надо еще чтобы толковая была.

– Разумеется, она толковая, была бы глупой, разве заработала бы столько денег на строительство дома? Вот ты у нас умный, столько лет работаешь в школе, столько раз брался за строительство дома, а мы так из свинарника и не выбрались. Если бы не ее заработок, разве мы смогли бы снести хлев и построить новый дом!

Кровь прихлынула к лицу Жэньчу, но он смолчал.

Хундоу принялась доставать из сумки подарки: первой появилась кожаная куртка для отца. Она хотела, чтобы он примерил. Когда он надевал куртку, то уловил запах духов дочери. Те же духи, что попрыскала Чэнь Лили на одежду маленькой Хундоу. Этот аромат на основе запаха цветов сирени, изящный и еле уловимый, в свое время он посоветовал Чэнь Лили. Как все повернулось в жизни! Чэнь Лили носила этот аромат, пока не покинула бренный мир, а дочь Хундоу, окутанная этим же запахом, вернулась домой.

Чэнь Лили умерла от передозировки наркотиков. Ее муж Чэнь Цзюнь вскоре после лечения опять взялся за старое. Они полностью обобрали его состоятельных родителей, продали под чистую все из своего маленького дома. Чтобы продолжать покупать порошок, надо было выкручиваться как-то еще. «Как-то еще» могло значить воровать, грабить, убивать и поджигать, он предпочел пустить по рукам свою жену. Так однажды вернувшись от клиента, она отдала заработанные собственным телом деньги мужу, и он тут же купил порошок. Чэнь Лили попросила сделать ей дорожку, муж был не против. Более того, после этого он в порыве благодарности предался с ней любви. Эта дорожка кокаина и убила ее.

После ее смерти Жэньчу постепенно забыл запах тех духов, а теперь этот аромат заполнил комнату и стойко держался дней десять, из-за этого он все дни ощущал некое беспокойство. Потом Хундоу уехала и увезла с собой аромат.

Вскоре Пэн вышел на пенсию. Хундоу не приехала домой на Новый год. Жэньчу разыскал людей, которые приехали домой с заработков, чтобы узнать, есть ли на их заводе выходные. Если есть, то почему на заводе Хундоу их нет?

Ему и ответили:

– Кто тебе сказал, что на ее заводе нет выходных?

– Она сказала по телефону.

– Там не завод, а лавка. У них там полная свобода. Вероятно, она сама не захотела приезжать домой, это же помешает хорошему заработку под праздники.

– Она разве не на заводе работает?

– Никогда она там не работала.

– А что за лавка? – вмешалась Чжан Ли.

– Торгует серебром.

У Жэньчу екнуло сердце, а Чжан Ли вскрикнула:

– Ух ты! Наша Хундоу открыла магазин по торговле серебром! А что там продают?

Но собеседник уже был далеко, он бросил издали:

– Чем торгуют в серебряной давке? Конечно, серебром[78].