Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века

Только я собирался спросить, кто ей нужен, как меня оттеснил отец, я улыбаясь потирал то место, куда он меня толкнул, и думал: так он, оказывается, ждал ее, неудивительно, в этот раз ему надо проявить себя во всей красе, так что я пропал, Цинтяо рассердится, конечно. Но Старый черт степенно принял у женщины сумку и шарф и спросил, на чем она добралась, все чинно-благородно, как будто его подменили. Я вроде сказал ей, что он притворяется, и только что вел себя, как волчара голодный. Задница Старого черта чуть дернулась, но в этот раз я оказался проворней: даже и не думай проучить меня. Женщина посмотрела на меня и сказала:

– Так это твой сын.

Я словно бы стал ниже, да и потом сидел как на иголках и все думал: что же, отец такой же лох, как и я, тоже не смог завоевать женщину?!

Гостья притворно хихикнула, а потом лицемерно притянула меня к себе, что мне категорически не понравилось, поскольку от нее чем-то пахло, интересно, она мясом торгует или рестораном заведует? Тетка снова рассмеялась, сказала, мы с отцом очень похожи.

– Да вообще не похожи.

Отец стоял позади меня, он стащил с меня шерстяную шапку, потом похлопал по моей башке, как по арбузу. Гадость! Я увернулся. Старый черт снова отправился на кухню и занялся готовкой. Женщина спросила, в какую школу я хожу. Я не задумываясь брякнул:

– Хулиот.

Мы все так отвечали, это сокращение от «отпетых хулиганов». Женщина по ошибке решила, что я сказал «Полет», и начала нахваливать, что у них в городе есть школа с таким названием, очень хорошая, я едва не рассмеялся. Она спросила про оценки, я с улыбкой ответил, мол, в первой десятке. Женщина потрепала меня по щеке и сказала:

– Преподавателям ты наверняка нравишься.

Я ответил, что преподавателям нравится только трогать за попы моих одноклассниц, я сам видел. Старый черт строгим голосом крикнул:

– Чай завари!

Женщина пить чай не стала, закатала рукава и пошла помогать на кухню, тут Цинтяо ей проигрывала, признаю.

Они там шушукались, а я прятался за дверью и подслушивал. Женщина чистила лук и приговаривала, вот, мол, какой любящий отец, столько блюд наготовил. Отец ответил, что он для нее готовил. Я даже хотел влепить самому себе пощечину, вдруг он порадуется? Женщина сказала, что Старый черт любит пышные фразы, а сам не дождался ответа и сбежал, пришлось даже ресторан на день закрывать. А я закивал, понятно, Старый черт у нее в ресторане работает поваром и сбежал, недовольный зарплатой. Женщина снова заворчала, мол, мне все говорили, что на тебя нельзя положиться, уговаривали выгнать тебя, но я аж сюда приехала, это доказывает, что ты мне нужен. Эх, я подумал, что такие слова Цинтяо должна говорить мне. Я снова услышал вздох, вытянул шею и увидел, что рука Старого черта лежит на толстой заднице женщины, впечатляющее зрелище, а еще обманули меня, что между ними ничего такого; я корил себя, что не вел себя так же с Цинтяо, а потом увидел, что женщина чуть потерлась о его ногу, Старый черт дернулся, сказал, мол, ты с ума не сходи, обожгусь. Я фыркнул и тут же зажал рот рукой. Женщина спросила, сколько отец планирует тут пробыть, мол, ей надо точно знать, у нее поклонников пруд пруди. Я чуть было не вошел и не сказал отцу: да она тебя пугает, за ней ухаживать могут только хромые да слепые, пусть зарплату прибавляет!

Старый черт крикнул, чтобы я собирал на стол.

Мы втроем уселись за стол, отец почувствовал себя как дома, я молчал, женщина тоже, как я догадался, она думает о своем ресторане, подсчитывает убытки за день простоя. Я хотел было сказать, что печалиться не надо, отец у нас важная птица, специально изображает невесть что, а добавишь денег – и побежит как миленький.

Женщина с улыбкой положила еду сначала мне, приговаривая, дескать, у отца твоего золотые руки, он так вкусно готовит. Я скривился, хотел сказать, что надо уважать своих работников. Женщина подцепила палочками креветку и дала мне, сказав, что моего отца все любят. Я реально заволновался за нее, вроде умная тетка, что же с пустыми руками приехала, отец у меня человек практичный. Старый черт зубами открыл бутылку. Женщина спросила, не выпью ли я стопочку, но отец не разрешил. А я такой человек, что, если мне запретить, я назло сделаю, пока они ходили за жареным арахисом, я глотнул прямо из горла. Я вместе с компанией Сыдина уже пил и пиво, и вино, но папина водка оказалась гадкой на вкус, какой-то жгучей. Отец подошел, оттащил меня за ухо и сказал, чтоб я не безобразничал, ему это не нравится, мол, сначала подрасти, а потом уже пей по-нормальному. Мне стало нехорошо. Женщина принесла жареный арахис, Старый черт с улыбкой налил ей водки.

– Волокита, – шепнул я так, чтобы отец слышал, а потом поспешно добавил, что курица по-сычуаньски очень вкусная.