Многоликий Христос. Тысячелетняя история тайных евангелий

НЕ ПЕРЕЧИСЛИТЬ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ СТОИТ ОТКРЫТЬ для себя и другие книги – художественные, философские, богословские, мистические и духовные – которыми христиане, как образованные, так и простые люди, поддерживали свою веру в древние времена и в Средневековье. Книги эти вызвали к жизни столько прекрасных произведений искусства и приобрели такое влияние, что поистине вызывают серьезные вопросы о нашем понимании канона и каноничности. В некоторые эпохи этот «фактический» канон был куда шире формального; однако эта «неформальная Библия» редко привлекает то академическое внимание, какого заслуживает.

Христианские определения Писания сильно зависят от времени и места. Мы постоянно слышим об авторитете Писания: однако исторический или сравнительный подход немедленно возбуждает вопросы, из чего же это Писание состоит. Трудно быть фундаменталистом, не решив сначала, какие же именно писания составляют фундамент твоей веры. Немало американских христиан знать не знают, что хорошо знакомая им Библия, ее состав и содержание – на деле, можно сказать, недавнее изобретение. Состав этого текста вовсе не так естествен и очевиден, как нам часто кажется. Создание библейского канона и определение его границ заняло много веков – и трудно с уверенностью сказать, что этот процесс окончен.

Стоит взглянуть на крупнейшие из ныне существующих церквей – и мы увидим, что все они признают каноническими четыре евангелия, однако за пределами этого минимума их списки канонических книг значительно расходятся. Оставим даже Эфиопскую церковь, отдаленную и на Западе малоизвестную; но значительные различия между Библиями существуют и в основных западных церквах. Так, католическая и православная Библии включают в себя второканонические книги, а протестантская – нет. В англоязычном протестантском мире, вплоть до второй половины XIX века, в Библиях обычно печатались ветхозаветные апокрифы. А в более ранние времена различия были еще серьезнее: многие церкви, впоследствии славные и процветающие, отвергали Первое послание Иоанна, Второе послание Петра и Послание Иуды – книги, признанные большинством современных верующих.

В наше время эти различия тревожат немногих – прежде всего потому, что большинство христиан о них и не подозревает. Да и едва ли даже самый узколобый ортодокс станет отвергать другую церковь лишь на том основании, что канон ее «неправилен», слишком узок или слишком широк. Подобных ригористов не существует, и на практике христиане допускают в вопросе о каноне определенную свободу. И это понятно – ведь ни одна из спорных книг не играет важной роли в определении церковного вероучения. Если бы, например, протестанты приняли Книги Маккавеев или Книгу премудрости Соломона, или, наоборот, исключили Послание Иуды, – ни к каким богословским переворотам это бы не привело. Быть может, фундаменталистам и нелегко это признать – однако различные библейские книги имеют разное значение для христианского мировоззрения. Одни очень существенны, без других вполне можно обойтись. Одни писания значат неизмеримо больше других.

В наше время церкви различаются по своему отношению к некоторым книгам Ветхого Завета; однако несколько столетий назад не меньше ценились и новозаветные апокрифы, ныне канувшие в безвестность. Конечно, аналогия эта не совсем точна – ни одна церковь не награждала формальным каноническим статусом, например, Евангелие от Никодима; однако за тысячелетие эта книга дала нынешнему облику христианства больше, чем любая другая, за исключением евангелий и Откровения. В иные эпохи, в иных местах то же можно было сказать и о «марианских евангелиях». Не принимая во внимание эти книги и их значение, мы упускаем из виду огромную, важную часть истории христианства.

ОДНАКО, ОТМЕЧАЯ, ЧТО ЕВАНГЕЛИЕ ОТ НИКОДИМА и другие подобные книги в свое время ценились столь высоко, мы не предлагаем, подобно иным современным писателям, расширять христианский канон. То, что в былые времена канон был более широк и гибок, не означает, что его можно «гнуть» до бесконечности, втискивая туда Евангелие от Никодима, «Пещеру сокровищ» или, допустим, «Евангелие эры Водолея». Мы не стремимся ни очернить альтернативные писания, ни преуменьшить их значение, однако решительно спорим с популярными идеями об их истории и историчности.