Многоножка

— Что ты себе выдумываешь? Никто её не бросал! Её положили в реанимацию. И врачи делали всё, чтобы её спасти. И родителей твоих туда не пускали — во-первых, в целях соблюдения санитарных норм, а во-вторых — зачем? Твоя бабушка была без сознания, подключена к аппаратам и всё равно бы не услышала… Так что никто её не бросал, Многоножка. Перестань нести чепуху…

— Но почему тогда они умолчали?!

— А сама не догадываешься? Ты в кои-то веки приходила домой улыбающаяся, в «Стаккато» ты была счастлива. Твоя мама думала, что известие о бабушке сломит тебя. Она ведь не слепая, знала и видела, как ты дорожишь ей. Как бежишь к ней, чуть что случится.

Робби серьёзно посмотрел на сконфузившуюся Тамару.

— Они собирались тебе сказать. Честно. Но вышло так, что ты узнала об этом первой. И твоя мама… — он вздохнул, — очень жалеет, что так вышло.

— Выдумываешь.

— Ни капли.

Тяжело вздохнув, Тамара наклонила голову, положив её на плечо Робби. Плакать больше не хотелось, но пустота и незнание, что делать после смерти бабушки, остались до сих пор и не желали уходить. Мир всё ещё казался ей перевернувшимся с ног на голову.

— И что мне… теперь делать? — тихо спросила она.

Робби широкой ладонью приобнял её за плечи.

— Просто… постарайся понять их. Не будь врединой. Они не хотели тебе зла, и ты сама это прекрасно знаешь.

— Знаю, но…

— Всё в порядке, ладно? Можешь мне ничего не объяснять. Тебе нужно время, чтобы… прийти в норму. И я это понимаю. Но не задерживайся здесь дольше недели, хорошо? А то от тебя уже немного начинает попахивать…

— Это изо рта… фе-е.

— Вот тебе и «фе»! Будешь знать, как… впрочем, не важно.

Отпустив её, Робби поднялся и прошёлся по гаражу, сунув в карманы джинсов большие пальцы.

— Ты в «Стаккато»-то свой ходить будешь?

После недолгих раздумий, Тамара сказала:

— Мне не хочется, но… наверное, буду.

— Не заставляй себя, если не хочется.

— Ага, буду сидеть тут круглыми днями — и правда протухну и буду вонять, как помидор. Так что пойду. Авось, там и легче немного станет.

* * *

Известия Робби были не самыми радостными, но всё же принесли Тамаре небольшую дозу облегчения: родители знали, что она в надёжном месте, и не слишком за неё волновались. Чужое волнение Тамара терпеть не могла.

Запершись вместе с Меланхолик в надёжном убежище, она чувствовала себя спокойно и отрешённо, и при этом не была одна — так что в определённом смысле это был джекпот. Единственным минусом было отсутствие доступа в Интернет — впрочем, Меланхолик поделилась с Тамарой, и та, зайдя на свою страницу, почитала несколько сообщений стаккатовцев. Хотела написать Агате… но остановилась, едва этого не сделав. Её небольшое приключение с побегом из захваченного общежития начиналось с неприятной истории про пустую бабушкину квартиру и злобных квартирантов — а о последнем рассказывать было гораздо сложнее, нежели о первом. Поэтому Тамара решила с этим повременить.

Неожиданно она обнаружила сообщение от Ромки, пришедшее вечером:

«Чё как?»

От человека, который мог молчать и не писать месяцами, такое короткое сообщение выглядело апогеем заботы и беспокойства. Тамара написала ему:

«Хорошо. Извини за вчера».

В статусе значилось, что он был в сети несколько часов назад. И когда появится — не знал никто.

«Может, он обиделся на меня… — думала Тамара с сожалением. — Я очень грубо с ним говорила… Хотя он всего-то пытался помочь».

«Нужна нам его помощь, как рыбке зонтик…» — проворчал Стикер в ответ на эти мысли.

В сети Ромка появился вечером того же дня. Написал:

«Да всё норм. Хочешь смотаться кое-куда?»

— Это тебе? — спросила Меланхолик, на телефон которой пришло сообщение. Тамара подскочила.

— Ой, прости пожалуйста! Дай, быстро отвечу и выйду…

«Не уверена, но… Куда?»

«Одно крутое место».

Тамара прислушалась к своим ощущениям и без особого удовольствия решила для себя, что ей можно и немного проветрить голову. При этом место, куда её поведёт Ромка, не очень-то важно: главное, чтобы оно не было слишком ужасным. И чтобы Ромка в очередной раз не задумал какую-нибудь пакость, за которую потом кому-нибудь из них достанется… Перебрав несколько таких условий в голове, Тамара согласилась и напечатала:

«Ладно, давай… Где встретимся?»

И только одевшись, Тамара задумалась.

А где они с Меланхолик, собственно, находятся?

— Это что, твой дом? — с подозрением спросила Тамара.

Они стояли возле железной двери в ожидании, что кто-то её откроет. В домофон звонить Ромка почему-то не спешил: съёжился буквой «Ф», переступал с ноги на ногу, выдыхал в холодный воздух облачка пара. Тамара, стоящая напротив него, делала что-то похожее.

— Если бы я жил здесь, то балдел бы… Сколько тут, девять этажей? Вроде девять.

— Тебе нравятся многоэтажки?

— Ну да, некоторые. Вид сверху чаще всего клёвый.

— А здесь мы зачем?

— Ждём, пока дверь откроется.

— Если твоё «интересное место» находится в чьей-то квартире, то я почти разочарована.

— Не занудствуй, Многоножка! Вот увидишь, оно тебе приглянется.