Многоножка

«С каких пор он стал меня так называть…» — задумалась Тамара.

Кто-то открыл дверь и они с Ромкой нырнули в подъезд, пропитанный желтизной и полумраком. Взобравшись по ступенькам, Тамара шагнула в сторону лифтов, тогда как Ромка, кажется, направился к лестничным площадкам…

Они разом вопросительно переглянулись.

— Ты на лифте?

— Нет, что ты, я мазохист, — съязвила Тамара. — Ступеньки терпеть не могу. Лестницы тем более. А уж лестничные пролёты!..

— А давай наперегонки? — предложил Ромка. — Кто быстрее до девятого, я или ты?

— Спойлер: победит лифт.

— Спойлер? Это как у машины, что ли?

— Спойлер — это подсказка о том, что по сюжету будет дальше.

Лифт приехал и железные двери его медленно разъехались. Тамара шагнула в кабину.

— Ну давай.

Ромка рванул вверх по лестнице, шумно шурша чёрной курткой, словно неуклюжая ворона. Спустя несколько секунд Тамара вышла на последнем этаже, узрев его, секунду назад преодолевшего последнюю лестницу. Пыхтел он при этом, как олимпийский бегун.

— Ну что, доволен? — улыбнулась Тамара. — У нас ничья.

— Ничья? Ты офигела что ли? Я первее лифта прибежал!

— На секунду позже.

— То, что ты хромоногая, ничего не значит! Я был первее!

— Ладно-ладно, Усейн Болт, думай, как хочешь… Ну так что за место ты мне показать хотел?

— Оно не здесь, — и Ромка указал на следующую лестницу, ведущую выше.

Тамара скользнула по ней взглядом и наткнулась на темноту, завершающую подъём. Света там не было: лестница, очевидно, вела на чердак, а дальше…

— На крыше, что ли? — спросила она удивлённо.

— Тише будь. Погнали.

Этажом выше была всего одна дверь без ручки. Подцепив её чем-то, Ромка потянул на себя, и дверь с тихим скрипом отъехала в сторону. Из открывшегося проёма пахнуло теплотой и сыростью.

— Туда же нельзя, — шёпотом сказала Тамара. Ромку, конечно, это не останавливало: он весело пожал плечами.

— Так в этом и прикол. Будь аккуратнее, здесь низко.

Достав телефон, он включил фонарик и осветил пространство впереди.

Они поднялись по железным ступенькам и оказались на полу, усыпанном камешками. На улице было темно, а здесь — ещё темнее, и кроме Ромкиного фонарика чердак ничто не освещало.

Где-то далеко впереди раздался шорох: кажется, порхнуло с насестов несколько засидевшихся голубей.

— Ни фига не вижу… — шёпотом сказала Тамара, которой становилось не по себе. Посветив на неё, Ромка спросил:

— У тебя телефона, что ли, нет?

— Нету.

— Капец ты… Ладно, дай руку.

— Зачем?

— Чтобы не споткнулась. А то потом волочить тебя отсюда замаюсь…

— Нет уж, спасибо. Как-нибудь сама…

— Это не просьба. Давай руку. Иначе точно споткнёшься где-нибудь.

Недовольно попыхтев, Тамара протянула свободную руку и взялась за Ромкину.

— Тогда идти будем медленнее.

— Ничего, нас никто не торопит.

Они осторожно зашагали вперёд, то ступая по старым деревянным доскам, то опять спускаясь в шуршащие камни. Кое-где приходилось низко нагибать голову, чтобы не столкнуться лбом с недружелюбными на вид балками.

— Кажись, вот тут… Дай проверю.

Ступив по хлипкой деревянной лесенке, Ромка толкнул один из люков, ведущих на крышу, и тот, кажется, поддался. В прохладный чердак скользнул снежный ветер.

— Мы наружу? — с опаской спросила Тамара.

— Ага! Давай помогу подняться!..

— Зачем?

— Увидишь!

Даже с Ромкиной помощью ей кое-как удалось вскарабкаться на крышу, выпрямиться — и тут же согнуться, чтобы не трогать макушкой болтающиеся провода. Немного отойдя от входа, Тамара, наконец, разогнулась и вдохнула холодный воздух крыши.

Она никогда не бывала так высоко над городом, раскинувшимся перед ней, как на ладони. Знакомые здания и улицы казались необычайно далёкими с высоты десятого этажа (девятый был всё же ниже), светились под ночным небом паутинкой жёлтых гирлянд, где-то с крыш искрящейся пылью сдувало снег.

Крыша, на которой оказались Тамара с Ромкой, тоже была засыпана снегом. Торчащие антенны с проводами во все стороны напоминали какое-то странное паучье кладбище. Но Ромка, кажется, хотел показать вовсе не вид, открывающийся с высоты.

— Гляди, — указал он на область крыши в несколько метров, чистую от антенн и кабелей.

На ней было установлено несколько фигур из… колючей проволоки. Первым, кого Тамаре удалось опознать, был жираф, расставивший четыре лапы в стороны и глядящий перед собой прозрачной пустой головой. Четырёхлапую фигуру рядом с ним пришлось долго разглядывать, чтобы понять, что это огромный кот, приготовившийся к прыжку и вытянувший хвост кверху. Даже ушки у него были, всё из той же колючей проволоки. Третьей фигурой был динозавр, по размерам уступающий жирафу. Встав на задние лапы, он разинул беззубую пасть, беспомощно вытянув коротенькие лапки. Четвёртой фигурой был, кажется, человек. Он держал руки возле собственной груди так, будто сжимал что-то круглое… но в его руках ничего не было.

— Ничего себе… — ошеломлённо произнесла Тамара, оглядывая миниатюрную выставку, засыпанную снегом. — Что это?

Ромка пожал плечами.

— Фигуры.

— Это колючая проволока?

— Как видишь.

— Кто их сюда поставил?

— Не знаю. Но с земли их не видать. Так что, наверное, этот кто-то не очень-то ими хвастался.